Забавно получилось: когда несколько дней назад я была в командировке в Гомеле, я решила сходить в театр. Взяла билет на вечерний не глядя, и как-то так получилось, что оказалась на открытии обменных гастролей нашего же театра! Было интересно, кстати, и, тем не менее, естественно, что прибыв в Витебск, я не могла не сходить на ответный Гомельский спектакль). Он получился милым и добрым, очень музыкальным, хотя и местами грешил пафосом и чем-то вроде «а Ленин такой молодой и юный октябрь впереди»(:.
Опять же как-то так получилось, что домой шла с актером. Он, оказывается, запомнил меня, потому что я сидела на первом ряду... Поговорили, оказалось, что музыку на стихи Рубцова, звучащие в самом начале пьессы, написал он сам, как и все действительно стоящие в этом спектакле диалоги. Не даром говорят – «ищи своих людей в своем кругу». А у меня пол жизни на работе где ни одного своего человека… хорошо хоть еще есть те, кто спасает от окончательного подчинения духу уныния.
А еще был там интересный персонаж – актер, 20 лет дожидавшийся роли короля Лира. Режиссерский замысел предписал ему (в 62 года) не умереть в конце, по Шекспиру, а, напротив, знаком победы добра и справедливости нести мертвую Корделию на руках по 70-ступеньчатой лестнице куда-то в разверзнувшиеся небеса. И он, со своей подагрой и радикулитом, с неравномерным сердцебиением, с остатками инфаркта в памяти, как пушинку нес эту полуторацентнерную Корделию по этой лестнице… Он получил свою порцию оваций, жутчайшую вазу от губернатора в подарок и ма-аленькую «картину» от мэра города, и был счастлив, и не берегся… вот за такие моменты я и люблю театр, очень люблю театр.
Опять же как-то так получилось, что домой шла с актером. Он, оказывается, запомнил меня, потому что я сидела на первом ряду... Поговорили, оказалось, что музыку на стихи Рубцова, звучащие в самом начале пьессы, написал он сам, как и все действительно стоящие в этом спектакле диалоги. Не даром говорят – «ищи своих людей в своем кругу». А у меня пол жизни на работе где ни одного своего человека… хорошо хоть еще есть те, кто спасает от окончательного подчинения духу уныния.
А еще был там интересный персонаж – актер, 20 лет дожидавшийся роли короля Лира. Режиссерский замысел предписал ему (в 62 года) не умереть в конце, по Шекспиру, а, напротив, знаком победы добра и справедливости нести мертвую Корделию на руках по 70-ступеньчатой лестнице куда-то в разверзнувшиеся небеса. И он, со своей подагрой и радикулитом, с неравномерным сердцебиением, с остатками инфаркта в памяти, как пушинку нес эту полуторацентнерную Корделию по этой лестнице… Он получил свою порцию оваций, жутчайшую вазу от губернатора в подарок и ма-аленькую «картину» от мэра города, и был счастлив, и не берегся… вот за такие моменты я и люблю театр, очень люблю театр.