Мы покинули Магическую Британию в сложный и драматический момент ее истории, когда она, совершив очередной виток в своем развитии и пройдя через войны, восстания и римское владычество, снова обратилась в ряд независимых кельтских областей. Но в истории как и в философии по закону отрицания отрицания любой кризис и слом культурных устоев, с последующей их заменой новыми, зачастую противоположными, работают по единому принципу спирали. Так, римское завоевание стало сломом установленного прежде порядка. Римская магическая культура – это квинтесенция западного мировоззрения, заключающаяся прежде всего в теоретическом и практическом материальном знании, в то время как кельтская магическая культура была ориентирована на теоретическое и практическое духовное знание. Но и римское владычество подошло к концу. И отрицая эту новую, уже укоренившуюся в сознании и образе жизни, но все-таки пришлую, культуру, маги, естественно, вынуждены были обратиться к своим еще более древним корням.
Однако, как мы знаем, невозможно войти в одну и ту же реку дважды, даже если у вас есть хроноворот. Возвращение стало не чистым обращением к доримским устоям, но повторением пройденного на более высокой основе. И эта новая основа действительно была так высока, что мы и сегодня опираемся на этот стройный фундамент и с полной уверенностью можем говорить о том, что она существует вне времени, несмотря на то, что история – это единство времени и вечности во времени.
И вот я, наконец, подступаюсь к глыбе прошлого как неопытный скульптор не знающий где то самое «лишнее», которое необходимо отсечь что бы войти в вечность. VI век… Золотое время для нашей истории… Время развития магических знаний, обретения новых, более прочных культурных скреп, совершенствования духа.
В политическом и социальном отношении почти не произошло никаких изменений. Британия по прежнему представляла собой территорию, разделенную на несколько автономных королевств. С падением римского владычества королевства освободились от диктата Рима и какое-то время существовали разрозненно, периодически вступая друг с другом и другими магическими расами в стычки за сферы влияния.
Наиболее значительные изменения, подкрепленные внешней угрозой завоевания, произошли в сфере магической культуры и мировоззрения.
Как когда-то в свое время на земли Альбиона пришел маг Брут, деяния которого были настолько значительны, что дали имя целой стране на долгие столетья, история повторилась и на перекрестке V – VI веков. Тогда Британия с гордостью носила новое имя – край Мирдина. Но кто же этот легендарный маг Мирдин? О, это имя мы слышим так часто, что не осталось, наверное, ни одного мага в мире, который ничего бы не знал о нем. Не удивляйтесь, ведь нам он более известен как Мерлин Великий, поскольку именно так передали это имя латинские авторы.
Прежде чем затронуть историю жизни этого великого мага (действительно только затронуть, поскольку она невероятно глубока и многогранна) мне хотелось бы отметить одну важную символическую вещь. Мерлин или Мирдин в действительности был реальным историческим лицом, но не только. Он был тогда самим островом, воплощением нового пути познания жизни, фактически богом и покровителем. Он был и жрецом самого себя и чудесным связующим звеном между двумя все более отдаляющимися друг от друга мирами маглов и магов. Именно поэтому часто говорят о различных воплощениях Мирдина, как о воплощениях в разных магах этой общей идеи магического пути.
Первым и самым известным и значительным из них был собственно Мерлин.
Наиболее полная информация о жизни и деяниях Мерлина содержится в трудах уже известного нам британского хрониста Гальфрида Монмуртского, жившего в XII веке. Мерлин упоминается в его «Истории британских королей», ему посвящены хроники «Предсказания Мерлина» и «Жизнь Мерлина».
За долгое время история Мерлина обросла символами и метафорами, поэтому не все вещи, о которых говорится в этих трудах можно принимать на веру. Самое главное уметь заглянуть в суть.
Так, уже сама история рождения «волшебного мальчика» представляется фантастичной, начиная с того, что Мерлин был ребенком без отца. Многие современные мерлиноведы полагают, что это символическое указание на то, что как и большинство великих наследников кельтской традиции он был сыном самого себя и отцом себе самому, то есть человеком свободным от давления внешнего авторитета, способным к собственному пути.
Согласно легенде о его детстве, прорицатели британского правителя Вортингера посоветовали тому укрепить стены вечно рушащейся крепости кровью ребенка без отца. На самом деле, они узнали о том, что родившийся чародей превзойдет их всех в магии и желали избавиться от Мерлина. К Вортингеру привели молодого Мерлина, который, впав в провидческий транс, открыл королю, что крепость не может устоять, поскольку находится она на подземном озере, в котором спят два дракона: белый и красный. Драконы вступят в схватку и белый дракон падет. Почти все без исключения исследователи, подобно Вортингеру, полагают, что белый дракон – олицетворение романизированных, но сохранившихся династий бриттов, а красный - саксов, которым суждено было стать новыми завоевателями Британии. Именно красный и белый драконы во всяком случае были изображены на их гербах и флагах.
Так Вортингер узнал больше, чем хотел бы знать. Саксонское завоевание действительно не заставило себя долго ждать. Тем не менее, именно оно позволило вернуться к основаниям кельтской культуры, поскольку саксы, как и собственно кельты, сами были одной из ветвей германской культуры.
Заслуга Мерлина в данном случае не столько в том, что он сумел дать верное пророчество (хотя еще вопрос в том произошли бы последующие события, если бы Вортингер не узнал о пророчестве), но в том, что сумел как бы построить мост от кельтской – почти шаманской магии друидов, через сугубо практическую и рациональную магию развитого римского государства, к саксонской магии германского народа, явившейся синтезом двух предыдущих, первым носителем которой он сам и стал.
Мерлин в совершенстве владел тонким и рационализированным искусством трансфигурации, но в то же время был и великим предсказателем. Свою задачу он видел в том, что бы передать этот новый, прогрессивный взгляд на магию последующим поколениям. Именно поэтому, после предсказания о судьбах Британии, Мерлин неизменно выступает в истории как спутник, советчик и помощник королей. Неоднократно он пытался добиться создания централизованной школы магии и колдовства, но как доподлинно известно, первая и единственная школа такого рода в Британии была создана значительно позже, лишь в начале второго тысячелетия.
Создание подобной школы было не выгодно королям, опасавшимся за свою и без того не очень прочную власть. Они побаивались того духовного влияния, которое Мерлин оказывал на людей и предпочитали держать его при дворе. Так он был наиболее полезным при том, что оставался мало известен. На самом деле имя его было широко известно всем расам и социальным группам, обитающим на территории современной Британии, которую тогда неофициально и называли «край Мирдина».
Тем не менее, для короля Амброзия Мерлин в свое время переносит из Ирландии «танец великанов» - древнее друидическое святилище-обсерваторию, которое мы сегодня знаем как Стоунхендж.
Королю Утеру Пендрагону маг помогает проникнуть в замок Тинтаголь и соблазнить леди Игрейн, придав ему облик ее супруга Горлоя, что бы он мог провести ночь с ней. В ту ночь настоящий герцог был убит, и Игрейн терялась в догадках, от кого же был зачат ее сын Артур.
Дальнейшая судьба Мерлина Великого надолго оказывается связана с этим ребенком. После смерти короля Утера, волшебник увозит мальчика, что бы воспитать его как своего преемника, короля-философа, короля-мага, который трепетно и крепко будет держать в своих руках судьбу мира и Британии. Для этого он находит мальчику приемных родителей, так что Артур взрослеет вдали от принадлежащей ему славы короля и наследника и вдали от врагов. Мерлин сам организовывает вступление Артура на престол через ритуал извлечения меча из камня. Достигнув совершеннолетия Артур восходит на престол, объединяет земли и становится во главе могучего и славного королевства Камелот.
Артур со своими рыцарями неоднократно пускался в походы на благо Камелота. Поиски Святого Грааля были одним из таких предприятий. Многие волшебники в наши дни полагают, что история о Граале не более чем красивая легенда. Опровергнуть это утверждение можно только в том случае, если священный Грааль, наконец, будет найден. То же, что никому еще пока не удавалось овладеть им, не может служить доводом в пользу того, что он и вовсе не существует. В конце концов, считается, что получить Грааль может лишь человек с чистым сердцем и помыслами, а таких в наши дни, увы, вслед за Диогеном, впору искать с огнем среди белого дня…
Барнадеус Уизерби, один из наиболее авторитетных моих коллег, утверждает, ссылаясь на описания Грааля Вольфрамом фон Эшенбахом, что тот представляет собой не что иное, как зашифрованное указание на философский камень, легендарное вещество, обладающее чудесной способностью превращать любые металлы в золото, а также дарующее своему обладателю вечную молодость. Он обратил внимание на то, что подобно ему, Грааль часто описывался как волшебный камень, побеждающий смерть, наполняющий столы пирующих яствами и винами, а сердца – жаждой обладания им.
Но это лишь одна из версий. Существует, однако, еще множество мнений по поводу того, чем является святой Грааль на самом деле. Британский аналитик культуры и специалист по темным искусствам Квентин Тримбл полагает, что Грааль на самом деле не более чем легенда, распространенная так называемыми светлыми волшебниками в период очередного кризиса культуры и взлета темных искусств, связанного с именем темного волшебника Иерофонта Пеблига в 30-х годах VII века. Она позволила воодушевить мировое сообщество на борьбу с ним и на долгие годы, утвердившись в культуре, стала символом моральных принципов магического мира.
Более удивительную, если не сказать абсурдную версию, излагает в своей книге «Святой Грааль, а кто говорил о чаше?» сербский арифмантик и историк-любитель Стефан Владимиржич. Он утверждает, что святой Грааль и философский камень не что иное как цемент, секрет изготовления которого в таком закодированном виде передавался из поколения в поколение…
Чем бы ни был святой Грааль в истории, это уже не просто средство добычи некоторых благ, но и важное культурное явление, символ душевной чистоты, идеал сердца, к которому должен стремиться каждый настоящий маг.
С VII века в Британии существует орден служителей Грааля, по приданию основанный самим рыцарем Парсифалем, хотя впервые официально о нем стало известно только после опубликования одноименного романа Вольфрама фон Эшенбаха в 1209 году. Адепты этого ордена клянутся превыше всего ценить не силу и власть, а дисциплину духа, доброту и милосердие к поверженному врагу. Это одна из крупнейших благотворительных и меценатских организаций Британии, активно поддерживающая развитие наук и искусств в наши дни.
Королевство Артура завершилось по воле предательской руки его собственного сына Мордреда. Поединок между ними в битве у реки Камблан привел к ранению Артура, после чего он был отправлен Морганой на остров Аваллон, чтобы получить исцеление от ран.
Остров Авалон был издавна известен кельтам. Немногие современные исследователи берут на себя смелость утверждать, что знают точно о каком месте идет речь. Многие из них указывают на то, что островом впоследствии стала вершина затопленной некогда горы Тор, бывшей в свое время ареной боевых действия между магами и великанами, многие склонны видеть в острове Аваллон скорее символическое обозначение далекой страны, куда уходят лучшие люди, откуда приходят самые светлые идеи и вдохновение.
Вот что говорится об этом острове в «Истории британских королей»:
«Этот чудесный остров окружён океаном; там нет нужды ни в чём; нет ни воровства, ни врагов, таящихся в засаде. Там не бывает снега; там не бывает засухи летом и морозов зимой, но царит нерушимый мир и гармония, и прекрасное тепло вечной весны. Там много цветов: лилий, роз и фиалок; яблоня там вместе рождает цвет и плод на одной и той же ветви. Юноша и девушка живут там вместе без грязи и стыда. Старость неведома там; ни нужды, ни болезни - всё там суть радость. Никто там не держит чего-либо только для себя одного...»
В такой трактовке это не просто остров, это сущий рай на земле! Иначе его часто называют островом женщин, островом яблок, стеклянным островом, в чем также несомненно можно усмотреть указание скорее на его символическое чем историческое значение.
Что касается Мерлина, то легенды и исторические источники говорят нам о том, что его погубила любовь к Нимуэ, которую он сделал впоследствии своей ученицей, а она, желая привязать его к себе, произнесла над ним могущественное заклинание, погрузившее волшебника в глубокий сон. Существует версия, что великий маг заранее знал об этом, но не противился этой судьбе. Лишь написал свои воспоминания, что бы передать свою подлинную историю потомкам. Где эти воспоминания сегодня никто не знает, но они стали предметом вдохновения для многих писателей современной магической Британии.
Имя Мерлина обладало такой колоссальной духовной силой, что впоследствии часто выдающихся магов считали одержимыми его духом. В каком-то смысле можно сказать, что так оно и было.
В житиях святых VI века описана история Лайлокена – безумца, предсказателя и поэта, жителя Каледонского леса. Самому себе он предсказал невероятную смерть: утопление, повешение и падение со скалы. Однажды в приступе безумия провидец сорвался со скалы, повис на дереве вверх ногами над рекой так, что голова оказалась под водой, и захлебнулся. Таким образом предсказание, над невероятностью которого только смеялись, исполнилось в точности. Окружающие называли его Мириддин.
Воплощением Мерлина называли также и ирландского короля Суйбне, обезумевшего после битвы в 637 году. До этого он не был предсказателем, но потеряв разум уже не принадлежал себе. Вероятно, однако, что это связано не столько с именем Мерлина, сколько с неожиданным действием остаточной темной магии. История этой битвы талантливо описана поэтом Талиесином в 1275 году и известна широкому кругу читателей как «Кад Годдо» / Cad Goddeu / или «Битва деревьев». Ирландский король Суибне стал первым бросившим вызов притязаниям темного волшебника Иерофонта Пеблига, намеревавшегося на волне саксонского завоевания установить собственную единоличную власть в Британии. В его планах было истребление всех «низших» рас, в число которых входили и маглы. Несмотря на то, что римское завоевание стремилось укоренить в бриттах отношение к маглам как к рабам подобно тому, как это отношение господствовало в самом Риме, в Британии все еще не были забыты традиции друидов, поэтому идеи Иерофонта воспринимались многими как кощунственные. Тем не менее, перемены, произошедшие в обществе, были очевидны, века римского владычества не прошли бесследно, потому определенные круги общества поддержали темного мага.
Пока осколки Британии вели битву друг с другом, сила саксонских племен только росла. Все большее и большее число британских порубежных королевств попадали под их номинальное владычество.
Описанная Талиесином битва среди прочего была примечательна тем, что главный военный маг короля Суибне применил небывалую по масштабам и силе трансфигурацию, равной которой, скорее всего, мы еще не скоро увидим. Поскольку Иерофонт заручился поддержкой гигантов и гоблинов, как всегда не оставлявших надежд на отмщение закрепощавшим их веками магам, Гвидион применил очень сложную частичную трансфигурацию деревьев, которые могли успешно с ними соперничать.
Вот что говорит об этом Талиесин:
«…Пророчество было дано королю Суибне:
«Чтоб Пеблиг могучий не смог твой край предать разоренью,
Пусть войском твоим деревья и травы лесные станут».
И Гвидион создал войско из самых сильных деревьев,
А слабые вырубил, чтобы не стало врагу подмоги.
И в битве, что там случилась, сразили троих великих,
И дева вздохнула горько, и сердце ее разбилось…»
В этой страшной битве Иерофонт Пеблиг был повержен. По сути эта битва стала финальной точкой в споре друидического и римского мировоззрений. На протяжении столетий их культурные поля обогащали друг друга новыми смыслами, и одновременно подтачивали самые основы. И вот, они столкнулись как два камня, несущихся друг другу на встречу с огромных скал и разбивающихся в песок от удара друг о друга. Итогом стала победа не кого-то из них, а нового германо-саксонского мировоззрения.