История Древней Британии начала новой эры являет собой сложное и противоречивое время. С одной стороны это период познания и новых открытий в области природы и духа, окрашенный в белый цвет одеяний друидов, надежды и красоты, с другой стороны - период обмана, закрепощения, войн и переворотов, когда жизнь виделась многими не иначе как сквозь красный цвет пожарищ и крови.

Тем не менее, в этот период Британии удалось из неопределенной территории, заселенной гигантами, гоблинами и разрозненными племенами магов и маглов превратиться в развитое в военном, культурном и экономическом отношении государство.

Вот как описывает эту территорию один из самых загадочных Британских историков древности Гильдас Мудрый в своей книге «Разорение Британии»:

«…Остров Британия помещен почти у самых пределов земного круга, на севepo-западе и западе, для соблюдения так называемого божественного равновесия, которое держит всю землю. <...> величина его составляет восемьсот миль в длину и двести миль в ширину, не считая далеко протянувшихся мысов, груженных морскими заливами. Со всех сторон он защищен, непроходимым пространством морей, кроме пролива у южного берега, через который корабли плавают в Бельгийскую Галлию.
Здесь находятся устья двух благородных рек, Тамесы и Хабрейн, куда корабли привозят разные иноземные товары. Остров украшен двадцатью восемью городами, многими крепостями, искусно сделанными строениями, стенами, зубчатыми башнями, воротами и домами, стены которых, вознесенные на пугающую высоту, надежно закреплены в своем основании. Он богат широкими равнинами, приятными взору холмами, пригодными для возделывания, и горами, которые как нельзя лучше подходят для пастбищ. разноцветные цветы, не истоптанные людьми, образуют дивную картину, делая местность похожей на избранную невесту, украшенную ожерельями. Он орошен многими чистыми источниками, где обильные воды перекатывают белоснежные камни, и сверкающими реками, что струятся с тихим журчанием, а порой лениво влекутся мимо берегов, погруженные в дремоту, а также озерами, которые живые ручьи наполняют прохладной влагой»…

Разумеется, историк преувеличивает масштабы положительных изменений, во всяком случае в том, что касается превращения безрадостной голой серой равнины в цветущий райский сад, исполненный зелеными холмами и живительными источниками, однако это происходит единственно из горячего желания указать на то, что произошедшие изменения воспринимались с большим энтузиазмом. Опираясь на его свидетельства, мы видим разительное отличие от того положения этой территории и быта магов, которое существовало всего несколькими годами ранее, до прибытия сюда дружины Брута, 24 года правления которого стали ступенью для дальнейшего развития страны и формирования новой социальной структуры, отличной от существовавшей ранее.
Серьезные изменения затронули не только природу Британии, но и ее социальное и политическое устройство.

Супруга Брута Инногена вскоре родила ему трех прославленных сыновей - Локрина, Альбанакта и Камбра. После того как отец на двадцать четвертом году правления переселился из этого мира в мир иной, они погребли его внутри основанного им города и, разделили королевство между собой. Локрин, старший из них, владел серединой острова, которая позднее была названа по его имени Лоегрией; Камбр - той частью его, которая лежит за рекой Сабриной и ныне зовется Валлией, а ранее долгое время называлась по его имени Камбрией; наконец, младший брат Альбанакт получил под свою руку Шотландию.

Таким образом, в политическом отношении Британия представляла собой союз нескольких колен или родов, оставаясь, однако, единым в военном и культурном отношении.

По социальному устройству это стадия разложения первобытнообщинного строя и зарождения элементов классового общества и формирования новой городской культуры. О росте социального неравенства свидетельствовало выделение родовой и военной знати, а также существование патриархального рабства. Общество оказывается разделенным на несколько общественных классов – рабы, воины, вожди, ремесленники и друиды.

Под категорию рабов попадали все немагические расы, которые удавалось подчинить. Именно это древнее время положило начало противостоянию волшебников и гоблинов, которое в более мягкой форме, нежели в начале новой эры продолжается и в наши дни. Однако случаи, в которых рабами становились гоблины, все-таки были единичными. Тоже относится и к водным жителям, кентаврам и проч. Самые значительные масштабы приняло закрепощение эльфов. Современные антропологи полагают, что это связано с образом жизни этих немагических рас, складывавшимся веками и формировавшим особенности их психики. Немногочисленные общины эльфов всегда предпочитали держаться обособленно от остальных. Они занимались науками и искусствами, отвлеченными от военного ремесла, которое откровенно презирали. До наших дней дошло множество эльфийских текстов тех времен, легких и прекрасных, как восход Солнца в голубой долине или мягкое дуновение южного ветра. Эльфы были благословенными детьми, обитающими между небом и землей, за что их часто называли «Тилуиф Тейдж», что буквально означает «прекрасное семейство». Они не знали что такое печаль и смерть, проводя все дни в лесах, в которых всегда была весна, всегда цвели и плодоносили деревья, стелились травы и пели птицы. Это они делали эти леса такими.

Именно поэтому их было так легко подчинить. Серия непродолжительных и очень действенных войн, проведенных еще Брутом, привела к полному подчинению эльфов. Им было запрещено использование и обучение любым видам магии, за исключением хозяйственных. Более мягкие и покладистые эльфы, соглашавшиеся работать на волшебников, получали преимущественные права по сравнению с теми, кто считал своим долгом выступить против. В результате этого методами селекции и грамотного чередования «кнута» и «пряника» появилась особая ветвь эльфов, которая ныне именуется домовыми. Рабы были несвободны и не обладали никакими правами. Фактически, они являлись вещью для собственных хозяев и в разнообразных описях всегда указывались наряду с другим движимым и недвижимым имуществом. На их плечи ложилось выполнение простых общественно значимых работ, обеспечение городов провизией, услужение и т.п.

Разумеется, не все эльфы выродились до тех, которых большинство из вас может лицезреть дома. Им пришлось научиться убивать, и со временем они стали почти столь же безжалостны, как и прекрасны, если приходилось защищать свой дом и образ жизни.

Среди большинства волшебников сегодня бытует мнение о том, что это время стало также началом закрепощения маглов. Такие современные исследователи как, например, профессор антропологии Лейла Антц обуславливают это тем, что маглы получили защиту воинов, большинство из которых были магами, так необходимую им в то время, когда великаны с соседней ледяной Гренландии все еще совершали попытки отвоевать эти земли, а гоблины, получившие наконец пещеры в собственное распоряжение тоже начинали высказывать недовольство присутствием здесь магов, поскольку считали, что те относились к ним без должной доли уважения и лелеяли тайные планы по коварному захвату их многочисленных сокровищ. Если воины давали маглам защиту, то друиды давали им цель и смысл жизни, объясняли неизвестные и пугающие явления, брали на себя труд по принятию всех важных и значительных решений.

Таким образом, для этих исследователей слово «простецы» фактически синонимично слову «плебеи». То же де-факто замечает и Цезарь в своих «Записках о Галльской войне»:

«…галльский плебс сам по себе ничего не стоит и ни на что не способен, в то время как галльские воины и чародеи особенно искусны…».

Однако, это скорее попытка оправдания со стороны великого полководца собственных неудач в завоевании этих земель.
На самом деле многочисленные исследования подтверждают ошибочность того мнения, будто маглы были отсталым по отношению к магам сообществом. Недостаток знаний и способностей в области теоретической и практической магии с лихвой компенсировался бурным развитием научных и технических знаний. И те и другие шли по тропинке познания, только тропинки эти были разными. В случае магов оно осуществлялось путем познания законов духа, в случае простецов – законов материи. Таким образом, можно сделать вывод, что маглы скорее принадлежали к классу свободных ремесленников, нежели рабов.

В государстве бриттов на раннем этапе его развития почетом и уважением пользовался каждый обладающий знанием и умением, будь оно духовным или физическим. Многие маглы входили в число áes dána, «искусных людей», и бывали случаи, когда они в силу своей профессиональной компетенции удостаивались даже звания «ученого мужа» (ollam) или “друида” (druígoba), ведь магия – прежде всего постижение законов действительности, попытка понять их и управлять ими. И вновь вспоминая слова Мерлина о том, что «магия не снаружи, а внутри», с разумностью такого устройства сложно не согласиться.

Говоря о свободных ремесленниках маглах, мы упомянули еще один общественный класс, заслуживающий особого разговора. Это друиды. Одним из первых, кто попытался сделать описание их магических обрядов, был все тот же Гай Юлий Цезарь. В своих «Записках о Галльской войне» он говорит, что «их жреческое достоинство дает им возможность заниматься разнообразной деятельностью и непосредственно отвечать за политическую жизнь и управление».

Он также указывает на то, что «друиды — это жреческое сословие, являющееся также судьями во всех почти спорах и тяжбах <…> они распределяют награды и наказания. Лица, не желающие подчиниться их решению исключаются из общества. Друиды избавлены от военной службы [что не запрещало им сражаться, будь на то желание или надобность] и от всех налогов. Основное учение друидов состоит в том, что души людей не умирают вместе с телом, а переселяются в другие тела» (Ibidem, кн. VI, 13—14).

Магические и религиозные обряды друиды чаще всего проводили в особых святилищах, представлявших собой мощные сооружения из камней в виде круга, ориентированные по сторонам света и астрономическим явлениям. Магические символы, начертанные на этих камнях, аккумулировали силы природы и позволяли достигнуть вершин магического могущества в познании ее законов. Одним из крупнейших святилищ такого рода в Британии является Стоунхендж.

Эти святилища оставались кладезями магических знаний на очень долгое время. К сожалению, сегодня многие из этих знаний уже утеряны, поскольку друидизм был бесписьменной традицией. Подобно средневековым алхимикам, имевшим девизом своих магических поисков слова «молчать, скрываться и таить», друиды предпочитали передавать эти знания из поколения в поколения и лишь наиболее достойным.

Правители трех единых королевств Британии – Альбанакт, Камбр и Локрин по социальному статусу, однако, не были друидами, несмотря на то, что все были магами. Их именовали «гейсами», что буквально означает «владыка». Владыка был лишь первым среди равных, что не означало возможности его смещения. Так, например, в ирландском предании «Cath Maighe Tuireadh» («Битва при Маг Туред») рассказывается, что король Брес, дурно обошедшийся с одним друидом, был принужден «сложить с себя правление». Но в действительности король никогда не «складывал с себя» власть: он терял ее с жизнью. От владыки требовалось сочетание стольких достоинств, что лишь немногие благородные кандидаты в короли могли удовлетворить этим требованиям, а система отношений была выстроена в вертикальном столбе и основана на взаимном доверии.

Тем не менее, три брата долгое время правили в нерушимом мире и таком же согласии, вплоть до вторжения в Британию Цезаря (54, 55 гг. до н.э.), который одержал несколько побед и форсировал Темзу, однако, понимая непрочность своего положения на этих землях, вскоре оставил остров. Историки свидетельствуют, что перед этим он воскликнул: «…У нас, римлян, и бриттов, клянусь Геркулесом, в жилах течет та же самая кровь <…>, потому проливать ее было бы оскорбленьем кощунственным, наносимым нами Приаму, общему нашему пращуру…». О, поразительный в ту пору был народ Британии, дважды изгнавший из своих пределов покорителя всего земного круга! Тот, перед кем не мог устоять целый мир, был побежден здесь.

Более продолжительным и кровопролитным оказалось нашествие гуннов 40г до н.э. Повелитель гуннов Хумбер тайно вступил в сговор с гоблинами, пообещав отдать им в полное распоряжение богатые рудники на севере страны. Те изготовили для него отравленное копье, которое Хумбер преподнес Альбанакту в знак вечного мира между их землями. Ирония судьбы в том, что копье мира стало началом длительного раздора и множества смертей. И первой его жертвой стал сам король Шотландии. Его братья, получив весть об этом, объединились и выступили против повелителя гуннов. Битва состоялась незамедлительно у берегов безымянной реки. И она была поистине великой! В ней сошлись и боевые маги, и друиды и даже маглы. Окрыленные местью и желанием как когда-то их отец вновь освободить эти земли от захватчиков, братья обратили Хумбера в бегство и тот, достигнув полноводной реки, утонул в ее водах. Ныне эта река носит его имя. Ее воды всегда черные и холодные, даже в самый разгар лета. Очевидцы говорят, что если нырнуть особенно глубоко, можно встретить стенающий призрак Хумбера с тысячами его воинов, умерщвленных в тот день. Колония водных жителей, обитающая там пока не дала официального подтверждения, а особые исследования не проводились, потому если призрак Хумбера и существует, он определенно не входит во «Всеобщий реестр призраков и полтергейстов Британии».

Однако смерть Хумбера не стала окончанием бриттско-гуннской войны. Война лишь перешла в незаметную стадию, подобную краткому перемирию, подготавливающему еще более сильную грозу.

Локрин вскоре после победы влюбился в одну из пленниц гуннов – Эстрильду. Однако, поскольку был официально женат на дочери прославленного героя Коринея, Гвендолене, он решил пойти на хитрость. В тайных подземельях Новой Трои он воздвиг дворец, в котором поселил Эстрильду затворницей, окружив всяческими почестями и множеством слуг эльфов. Вскоре она родила ему дочь Хабрен. Гвендолена же родила королю сына, который был назван Мадданом. Долгие годы страсть к прекрасной пленнице боролась в нем с благоразумием и страхом перед гневом соплеменников, однако спустя почти 20 лет, когда его дети достигли совершеннолетия, король все же возвел на престол Эстрильду, что бы сделать ее дочь Хабрен королевой бриттов. Гвендолена же была вынуждена покинуть страну и поселиться в Камбрии у его брата.

Спустя еще 20 лет после смерти Камбра, оставшегося бездетным, управление страной получил Маддан. Движимый обидой и любовью, от которой, как известно, всего один шаг до жгучей ненависти, он пошел войной на отца. Войска обоих сошлись и вступили в сражение близ реки Стуры, где Локрин распростился с радостью, которую дарует нам жизнь. После его гибели королева Гвендолена, неистовая и яростная, как и ее отец, приказала бросить в реку Эстрильду и ее дочь Хабрен. Река эта сегодня носит ее имя. Маддан же объединил королевство и правил им еще в течении 40 лет.

Он был сильным правителем и при нем страна культура и военное дело достигли впечатляющего развития. Однако, как бывает достаточно часто, после смерти сильного правителя в стране начинается династический кризис. Никто из его многочисленных сыновей не оказывается способным продолжать его дело с тем же успехом, как и он. Как говорит Эрик Непонятый в своей книге «1000 величайших битв Древней Брутании», «…это поистине благословенное время для тех, кто за величайшую радость и удовольствие для себя почитает убийство, коварство и рознь, ибо в разное время путем обмана и умерщвления соперников троном стремились завладеть Брут Зеленый щит, Маргадуд, Сизилий, Регин, Морвид, Ягон, Бодлоан, Кинкар, Спаден, Гауль, Дардан, Элдад, Ивор, Кангу, Гектор, Керин, Руд, Ассарак, Буель, Бладуд и др…»

Почти всех из них постигли странные смерти. Многие из них можно было бы назвать естественными, если бы не многочисленные ниточки, тянувшиеся к алчным рукам их собратьев. Так, например, последний в этом ряду король Бладуд, маг больших дарований, обладал одной занятной слабостью – был крайне увлечен всевозможными выдумками и изобретательством. Однажды он попытался изготовить для себя крылья, поскольку считал метлу крайне неудобным видом транспорта. Она и правда была не очень удобна для него. Несчастный Бладуд потерял в борьбе за трон ногу, руку и глаз. Испытывая свое изобретение он упал где-то в Тринованте и разбился так, что от него ничего не осталось. Доподлинно известно, что накануне его изобретением очень интересовалась прекрасная Гонерилья, отец которой по смерти Брута и получил трон. Так началась новая династия - Лир, историю взаимоотношений которой так гениально впоследствии описал У. Шекспир.

Династия Лир правила в Британии почти 800 лет. Ей удалось смягчить последствия династических войн которые существенно ослабили страну и сделали ее легкой мишенью для систематичного Римского завоевания. То, что не удалось гениальному полководцу Юлию Цезарю, покорилось его более посредственным собратьям. С 43 по 60 гг. почти вся Британии уже находилась под владычеством Римской Империи. Романизации подверглись главным образом южная, восточная и отчасти центральная области, а запад и Север, принадлежавшие Лирам, почти не были ей затронуты.

Среди местного населения в это время также поднимались восстания. Гоблины, почувствовав шаткость власти волшебников, неоднократно выступали против них. Одним из крупнейших восстаний было восстание 61 года под предводительством Боудикки Бурчащего. Восстания гоблинов всегда отличались особой кровавостью и жестокостью, зачастую абсолютно немотивированной. Фактически, это восстание стало первым предвестником целой серии ужасающих по масштабам бессмысленной резни восстаний гоблинов VIII – IX вв. Восстание было подавлено такой же жестокой и бесстрастной как и сами гоблины римской военной машиной.

Однако, несмотря на номинальное владычество Рима, Британская культура оказалась достаточно сильной, что бы не распасться и не утратить свое основание. Формируются как бы два взаимопроникающих культурных поля, каждое из которых оказывает действенное влияние на другое, обогащая его, наполняя новыми смыслами и категориями.

Кризис Римской империи сказался и на судьбах Британии. С конца III в. начались набеги кельтских и саксонских племён. В начале V в. римское владычество в Британии прекратилось. Британия снова распалась на ряд независимых кельтских областей.