Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
четверг, 09 апреля 2009
Ну где же мое весло, я все стою на своих каблуках и шатаюсь из стороны в сторону. Спрашиваю у себя снова об этих тайных снах с открытыми глазами - чего в них больше, самолюбования или желания использовать друг друга что бы преобразиться? Но солнце за окном как будто стирает все противоречия и мне легче и радостнее чем должно быть.
Своевременно пришлось писать эту работу по психологии. Теперь я знаю, что немного обманула вас раньше - по верованиям древних греков uений рождается только с мужчиной, с женщиной же рождается Юнона - красота. Получается, что суть мужчины в измененнии, действовании, создании, познании, а суть женщины - в том что бы принимать, передавать и сохранять.
Мне раньше подобное всегда казалось каким-то ущемлением.. и сейчас еще неприятно сознавать, что женщина, пожалуй, действительно менее талантлива, чем мужчина.. но способность принимать, откликаться и нести не менее важна чем способность дарить, говорить и создавать.. ведь одно не имеет смысла без другого.. и своя природа не отменяет того, что можно и нужно познавать природу другого через себя.
А еще там же встретилось, что гений - это неустанное внимание (так говорил Кювье) и Ньютон открыл закон всемирного тяготения по его cобственным словам потому, что "непрестанно думал об этом вопросе". Получается, что суть гения в любви, потому что что такое внимание, как не любовь, которая и есть - главная избирательная сила в мире?
И тогда вот еще что.. поскольку внешнее внимание, практическое, всегда сопровождается каким-то возбуждением, движением (например когда следишь за объектом двигаются глаза, уши вслушиваются и т.д.), то внимание теоретическое как бы, внутреннее, - неподвижно, это движение в покое, созерцание, высшая сосредоточенность на внутренней сути (ведь суть наверное не меняется так быстро, как форма, а может быть и вообще никогда и ни в чем не меняется..).
Поэтому любовь должна быть вообще-то немой и вечной.
Если же твое внимание ослабнет, это будет значить то, что ты перестал по каким-то причинам видеть через то, что любишь суть всех вещей (потому что в каждой вещи, как мне кажется, заключена суть всего и если смотреть действительно неподвижно, сосредоточенно, внимательно, это можно видеть всегда).. поэтому когда внимание вдруг рассеивается, невольно создаешь коллапсы или начинаешь обобщать, приводить в систему (уже не просто смотришь, открываешь и удивляешься), а это не очень хорошо, если речь идет о живом, поскольку чревато навешиванием ярлыков, которые уводят от сути и от огня. Напомнило даже "Неподвижность".. смотреть в другого, чувствовать, понимать и принимать, не объясняя, не изменяя, но позволяя ему объяснять себя и изменять себя самому? Путано, но ясно.
Еще в магазине видела книгу Павича от желания обладать которой мурашки бежали по рукам. Не помню точного названия, но там все построено на астрологии. Открыла на главе посвященной стрельцу и прочла (по памяти): "...торговцем тебе уже не стать, как может слепой считать деньги? но ты можешь различать и собирать разные запахи, узнавая сокрытое в них и передавая другим, что бы никто не прошел мимо..." А выходя из библиотеки видела нашего замечательного седого льва, Д.С. Всегда рада встречать его на улице. Оттого ли, что как в этой же книге было сказано "душа моя на востоке, а сердце на западе"? Он как ветер, который своим дуновением почему-то не разрушает, а строит мосты и плотины.
И мне очень нравится то, что говорится сейчас в нашей башне и то, как это говорится, и верится, что из этого может получиться что-то хорошее..
Купаться бы вечно в волнах интереса, нестись в переживаниях, не ища их самих, погружая этим сердце в пустоту!.. Где же мое весло, почему я все стою на своих каблуках и шатаюсь из стороны в сторону?
Своевременно пришлось писать эту работу по психологии. Теперь я знаю, что немного обманула вас раньше - по верованиям древних греков uений рождается только с мужчиной, с женщиной же рождается Юнона - красота. Получается, что суть мужчины в измененнии, действовании, создании, познании, а суть женщины - в том что бы принимать, передавать и сохранять.
Мне раньше подобное всегда казалось каким-то ущемлением.. и сейчас еще неприятно сознавать, что женщина, пожалуй, действительно менее талантлива, чем мужчина.. но способность принимать, откликаться и нести не менее важна чем способность дарить, говорить и создавать.. ведь одно не имеет смысла без другого.. и своя природа не отменяет того, что можно и нужно познавать природу другого через себя.
А еще там же встретилось, что гений - это неустанное внимание (так говорил Кювье) и Ньютон открыл закон всемирного тяготения по его cобственным словам потому, что "непрестанно думал об этом вопросе". Получается, что суть гения в любви, потому что что такое внимание, как не любовь, которая и есть - главная избирательная сила в мире?
И тогда вот еще что.. поскольку внешнее внимание, практическое, всегда сопровождается каким-то возбуждением, движением (например когда следишь за объектом двигаются глаза, уши вслушиваются и т.д.), то внимание теоретическое как бы, внутреннее, - неподвижно, это движение в покое, созерцание, высшая сосредоточенность на внутренней сути (ведь суть наверное не меняется так быстро, как форма, а может быть и вообще никогда и ни в чем не меняется..).
Поэтому любовь должна быть вообще-то немой и вечной.
Если же твое внимание ослабнет, это будет значить то, что ты перестал по каким-то причинам видеть через то, что любишь суть всех вещей (потому что в каждой вещи, как мне кажется, заключена суть всего и если смотреть действительно неподвижно, сосредоточенно, внимательно, это можно видеть всегда).. поэтому когда внимание вдруг рассеивается, невольно создаешь коллапсы или начинаешь обобщать, приводить в систему (уже не просто смотришь, открываешь и удивляешься), а это не очень хорошо, если речь идет о живом, поскольку чревато навешиванием ярлыков, которые уводят от сути и от огня. Напомнило даже "Неподвижность".. смотреть в другого, чувствовать, понимать и принимать, не объясняя, не изменяя, но позволяя ему объяснять себя и изменять себя самому? Путано, но ясно.
Еще в магазине видела книгу Павича от желания обладать которой мурашки бежали по рукам. Не помню точного названия, но там все построено на астрологии. Открыла на главе посвященной стрельцу и прочла (по памяти): "...торговцем тебе уже не стать, как может слепой считать деньги? но ты можешь различать и собирать разные запахи, узнавая сокрытое в них и передавая другим, что бы никто не прошел мимо..." А выходя из библиотеки видела нашего замечательного седого льва, Д.С. Всегда рада встречать его на улице. Оттого ли, что как в этой же книге было сказано "душа моя на востоке, а сердце на западе"? Он как ветер, который своим дуновением почему-то не разрушает, а строит мосты и плотины.
И мне очень нравится то, что говорится сейчас в нашей башне и то, как это говорится, и верится, что из этого может получиться что-то хорошее..
Купаться бы вечно в волнах интереса, нестись в переживаниях, не ища их самих, погружая этим сердце в пустоту!.. Где же мое весло, почему я все стою на своих каблуках и шатаюсь из стороны в сторону?
среда, 08 апреля 2009
Нашла случайно на Стихире автора с псевдонимом "Люблю Шклярского" 
почему-то у него нет ни одного стихотворения.
так, наверное, и должно быть.
почему-то у него нет ни одного стихотворения.
так, наверное, и должно быть.
22:56
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Почему-то периодически по всему телу прокатываются волны страха, такого ощутимого, физиологического, без казалось бы внешних или внутренних побудителей, как будто встаешь в какую-то невидимую зону из которой идет сильная пугающая энергия. Это как-то смущает, ведь не должно быть..
Только что вернулась с концерта Аквариума. День вчерашний был какокой-то острый и наполненный разными знаками, соображениями и пониманиями, приходящими от неясных ощущений, а не от рассудка. Свинья эта на сайте меня очень испугала.
Я думала о ней вчера утром в поезде. Точнее не о ней, потому что фрагмент я увидела только что, а о давних воспоминаниях, воскрешающихся сразу как ассоциация при взгляде на него сейчас. Еще одно совпадение. В раннем детстве видела как закалывали и освежевывали тушу и поразило насколько счастливой становилась морда свиньи после того, как ее "купали в огне" и отделяли от тела. В этом всегда чувствовалось что-то значительное, страшное и волшебное. А потом на эти воспоминания наложилось Шагаловское "А ты, коровка, ободранная, распятая и воздетая, – ты грезишь. Сияющий нож вознес тебя над землей". Я чувствовала себя ножом, широким и острым, и руки мои дрожали когда дядя предлагал попробовать отчистить от гари шкуру, и казалось что под яблоней стоит свинья и смотрит так пристально, так внимательно. Я клялась, что никогда, ни за что не буду есть ее мясо.. но уже к вечеру, когда по дому разносились ароматы жареного и вареного (а я ела мясо только в такие дни и еще на новый год), я как-то забывала.. а потом, в постели, все снова начиналось, только гораздо острее.. и теперь никак не могу забыть все это и временами кажется, что происходит что-то подобное.
Поезд, город и случайное знакомство с тремя девушками с необычным хобби - собирать автографы, объятия и поцелуи любимых музыкантов. У них в "коллекции" почти все представители т.н. русского рока. Говорили об этом и я, кажется, была первой от кого они услышали, что не все это любят, но многие вынуждены терпеть.
Купили паралоновых смеющихся цветов и подарили их всем музыкантам, кого встретили (они приезжали частями).
Б.Б. казался действительно счастливым от этого. У входа он как-то остановился, посмотрел на нас, шумных и смеющихся, и я так вглядывалась в него - не мелькнет ли в этот момент в глазах.. что-то другое. Нет..
Тори Амос считала своим долгом не только дать автограф, но и поцеловать и обнять каждого пришедшего к ней на концерт, потому что эти люди имеют очень сильную эмоциональную связь с ней, и это кажется трогательным.. но ведь она никогда не была для меня кем-то настолько важным, настолько дорогим.
В "Огненном опыте" несколько раз читалось и перечитывалось, никак не могла оторваться: "...Я простая монахиня, что вы находите во мне? Не целуйте руки мои, чудес не умею творить. "Отец, почему они стремятся в мою келью? Кроме книг, ничего не имею. Они хотят, чтобы я возложила руки на их головы, будто им становится легче, но сама я не чувствую ничего. Иногда лист книги освещается слабым голубым блеском, но ведь не из пальцев моих этот свет?
Всю жизнь с тех пор, как меня привели в монастырскую школу, не помню ничего замечательного, разве только, когда приходила в библиотеку, около нужных книг замечала синюю искру. Часто мне кажется, что я должна куда-то уйти, и, может быть, они приходят проститься со мною? Мне стыдно сказать, но мне тягостно их почитание, они уносят от меня что-то незаменимое, и лишь прикосновение к этим древним рукописям приносит мне силы..." и дальше тоже об этом же...
А потом был праздник - много музыки, много слов "милые мои, хорошие", много страстного желания, что бы забыть сомнения в собственных чувствах (чувства это или спектакли?) и еще больше неожиданного непривычного желания, которое возникало как раз тогда, когда забывались сомнения, перестать смотреть на музыкантов, а смотреть только на полотнище с изображением индуистской богини (наверное Лакшми? или Сара Свати?) и что бы все не кончалось.. а по залу будто летали искры, когда все пели "Чай", "Дубровский" и "Если долго плакать"...
После этого случилось много возможностей взять эти автографы, но ведь они мне действительно не нужны.. и я просто стояла у бардюра, смотрела на них и улыбалась и в тот момент все внутри было как-то очень просто и ясно (хотела правда взять автограф у звукорежиссера, потому что он очевидно очень хотел его дать.. я прямо чувствовала как хочет он что бы его автограф был кому-нибудь тоже нужен, но не успела).
И то же чувство - только бы не кончалось - было уже в поезде, где как всегда был Пикник. Все было так наполненно, так красиво, каждая фраза звучала немного иначе и еще ближе.. и снова это чувство - я как будто и вне жизни и в жизни, странное и немного пугающее чувство, будто ветром лечу и не знаю, не могу ни за что зацепиться, ни в чем остаться.. и все не так, все не правильно, но почему так легко? "потому медный щит, потому медный лоб".
А ведь кажется, что должна уцепиться или просто очень хочется, что бы иметь право как Сартр, слушая как поет негритянка, сказать другому "Когда я уеду, ты будешь скучать по мне, а когда я умру, по мне будет скучать весь мир..." Но по мне же не будет, она ведь там правду сказала, не нужны такие и правильно.
Но мне тогда показалось, что я абсолютно точно знаю для чего все это (вся моя жизнь такая, какая она есть) - для одного какого-то события, которое ждет впереди. Все приведет меня к тому, что бы оно могло совершится, а потом все, что будет после, будет уже не важно.. "мы ж из серебра-золота что ж с нами станется"...
Как, опять же в этой книге, не обо мне, конечно же, тут слишком хорошо и много, но что-то откликается: "...есть тихие фигуры, как бы проходящие вне жизни. Но жизнь их протекает среди какого-то ухода и подвига, являющегося, как искра во тьме. Последующие и ранние события протекают совершенно незаметно. <...> Очень редко, почти никогда, они не ограничиваются одной специальностью. Именно отсутствие специальности характерно, руки как бы протянуты к чаше. Пересматривая прошлые жизни, можно видеть представителя религии, царств, науки, художества и механики, ждущим и собравшимся в путь и готовым отбыть ежечасно без сожаления. Комбинация правильной оценки красоты материи с готовностью углубиться в достижения духа делает подвиг как бы назревшим. Сумятица жизни более не привлекает, и, конечно, является ознание, что дальше так продолжаться не может.
Подвиг бывает или сравнительно кратковременным или моментальным. Усвоение необходимости выразить определенное действие принесено издавна, и как просто жизненный шаг совершается. Итак, самое трудное вместить восхищение материей и явления духа...".
Все так смешивается, я почти ничего не понимаю, живу будто смотря с холма в клубящийся у подножия туман. Жизнь полна неожиданностей. Их еще и не объяснить порой.
Я думала о ней вчера утром в поезде. Точнее не о ней, потому что фрагмент я увидела только что, а о давних воспоминаниях, воскрешающихся сразу как ассоциация при взгляде на него сейчас. Еще одно совпадение. В раннем детстве видела как закалывали и освежевывали тушу и поразило насколько счастливой становилась морда свиньи после того, как ее "купали в огне" и отделяли от тела. В этом всегда чувствовалось что-то значительное, страшное и волшебное. А потом на эти воспоминания наложилось Шагаловское "А ты, коровка, ободранная, распятая и воздетая, – ты грезишь. Сияющий нож вознес тебя над землей". Я чувствовала себя ножом, широким и острым, и руки мои дрожали когда дядя предлагал попробовать отчистить от гари шкуру, и казалось что под яблоней стоит свинья и смотрит так пристально, так внимательно. Я клялась, что никогда, ни за что не буду есть ее мясо.. но уже к вечеру, когда по дому разносились ароматы жареного и вареного (а я ела мясо только в такие дни и еще на новый год), я как-то забывала.. а потом, в постели, все снова начиналось, только гораздо острее.. и теперь никак не могу забыть все это и временами кажется, что происходит что-то подобное.
Поезд, город и случайное знакомство с тремя девушками с необычным хобби - собирать автографы, объятия и поцелуи любимых музыкантов. У них в "коллекции" почти все представители т.н. русского рока. Говорили об этом и я, кажется, была первой от кого они услышали, что не все это любят, но многие вынуждены терпеть.
Купили паралоновых смеющихся цветов и подарили их всем музыкантам, кого встретили (они приезжали частями).
Б.Б. казался действительно счастливым от этого. У входа он как-то остановился, посмотрел на нас, шумных и смеющихся, и я так вглядывалась в него - не мелькнет ли в этот момент в глазах.. что-то другое. Нет..
Тори Амос считала своим долгом не только дать автограф, но и поцеловать и обнять каждого пришедшего к ней на концерт, потому что эти люди имеют очень сильную эмоциональную связь с ней, и это кажется трогательным.. но ведь она никогда не была для меня кем-то настолько важным, настолько дорогим.
В "Огненном опыте" несколько раз читалось и перечитывалось, никак не могла оторваться: "...Я простая монахиня, что вы находите во мне? Не целуйте руки мои, чудес не умею творить. "Отец, почему они стремятся в мою келью? Кроме книг, ничего не имею. Они хотят, чтобы я возложила руки на их головы, будто им становится легче, но сама я не чувствую ничего. Иногда лист книги освещается слабым голубым блеском, но ведь не из пальцев моих этот свет?
Всю жизнь с тех пор, как меня привели в монастырскую школу, не помню ничего замечательного, разве только, когда приходила в библиотеку, около нужных книг замечала синюю искру. Часто мне кажется, что я должна куда-то уйти, и, может быть, они приходят проститься со мною? Мне стыдно сказать, но мне тягостно их почитание, они уносят от меня что-то незаменимое, и лишь прикосновение к этим древним рукописям приносит мне силы..." и дальше тоже об этом же...
А потом был праздник - много музыки, много слов "милые мои, хорошие", много страстного желания, что бы забыть сомнения в собственных чувствах (чувства это или спектакли?) и еще больше неожиданного непривычного желания, которое возникало как раз тогда, когда забывались сомнения, перестать смотреть на музыкантов, а смотреть только на полотнище с изображением индуистской богини (наверное Лакшми? или Сара Свати?) и что бы все не кончалось.. а по залу будто летали искры, когда все пели "Чай", "Дубровский" и "Если долго плакать"...
После этого случилось много возможностей взять эти автографы, но ведь они мне действительно не нужны.. и я просто стояла у бардюра, смотрела на них и улыбалась и в тот момент все внутри было как-то очень просто и ясно (хотела правда взять автограф у звукорежиссера, потому что он очевидно очень хотел его дать.. я прямо чувствовала как хочет он что бы его автограф был кому-нибудь тоже нужен, но не успела).
И то же чувство - только бы не кончалось - было уже в поезде, где как всегда был Пикник. Все было так наполненно, так красиво, каждая фраза звучала немного иначе и еще ближе.. и снова это чувство - я как будто и вне жизни и в жизни, странное и немного пугающее чувство, будто ветром лечу и не знаю, не могу ни за что зацепиться, ни в чем остаться.. и все не так, все не правильно, но почему так легко? "потому медный щит, потому медный лоб".
А ведь кажется, что должна уцепиться или просто очень хочется, что бы иметь право как Сартр, слушая как поет негритянка, сказать другому "Когда я уеду, ты будешь скучать по мне, а когда я умру, по мне будет скучать весь мир..." Но по мне же не будет, она ведь там правду сказала, не нужны такие и правильно.
Но мне тогда показалось, что я абсолютно точно знаю для чего все это (вся моя жизнь такая, какая она есть) - для одного какого-то события, которое ждет впереди. Все приведет меня к тому, что бы оно могло совершится, а потом все, что будет после, будет уже не важно.. "мы ж из серебра-золота что ж с нами станется"...
Как, опять же в этой книге, не обо мне, конечно же, тут слишком хорошо и много, но что-то откликается: "...есть тихие фигуры, как бы проходящие вне жизни. Но жизнь их протекает среди какого-то ухода и подвига, являющегося, как искра во тьме. Последующие и ранние события протекают совершенно незаметно. <...> Очень редко, почти никогда, они не ограничиваются одной специальностью. Именно отсутствие специальности характерно, руки как бы протянуты к чаше. Пересматривая прошлые жизни, можно видеть представителя религии, царств, науки, художества и механики, ждущим и собравшимся в путь и готовым отбыть ежечасно без сожаления. Комбинация правильной оценки красоты материи с готовностью углубиться в достижения духа делает подвиг как бы назревшим. Сумятица жизни более не привлекает, и, конечно, является ознание, что дальше так продолжаться не может.
Подвиг бывает или сравнительно кратковременным или моментальным. Усвоение необходимости выразить определенное действие принесено издавна, и как просто жизненный шаг совершается. Итак, самое трудное вместить восхищение материей и явления духа...".
Все так смешивается, я почти ничего не понимаю, живу будто смотря с холма в клубящийся у подножия туман. Жизнь полна неожиданностей. Их еще и не объяснить порой.
воскресенье, 05 апреля 2009
Комната сжалась до предела и стала узким желтым корридором. И вот уже маленькому мистику кажется, что он бежит по нему, спотыкаясь и ударяясь руками в стены как безнадежно потерянный маленький зверь. За каждым поворотом - охотники и у каждого - ружье и пожеванная сигарета в зубах. Они целятся в него спокойно и хлоднокровно как в движущуюся мишень.
Закрывая лицо руками маленький мистик бежит прочь от их холодных, цепких и привыкших ко всему глаз. Стены корридора сжимаются и желтый становится горячим и болезненным, давит и обрушивается со всех сторон. Близко... так близко...
Но куда бы он ни сворачивал - на спине их взгляд, а в ушах - их смех, похожий на скрип сухих деревьев перед грозой. Ему никогда не убежать и нигде не спрятаться. Из самого сердца будто вырвали стержень, на котором держались последние силы что бы сопротивляться, и он стал жалок, как птичка зажатая в стальном кулаке и притихшая в ожидании когда ей свернут шею. Маленький мистик чувствует как горячка опутывает его будто влажными полосками ткани, и он уже не может пошевелиться.
Но и корридора уже нет - лишь маленькая комната и темные фигуры по сторонам... берут его в кольцо, смотрят насмешливо и расчетливо... Они кажутся такими знакомыми.. и от того еще более страшными.
Неужели... неужели это его собственные глаза смотрят так остро и жестко, его собственные руки так хладнокровно сжимают оружие, его собственные губы, кривясь в недоброй усмешке, и сейчас готовы...
- Нет! Нет... Нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет.. Мастер!
Все покачнулось и дрогнуло. Секунда и он снова дома в своей постели в башне на меридиане, слышит ход минутной стрелки в старых часах и как взволнованно бормочет на нижних этажах карлик... Охотники и желтая комната сжались и исчезли, но лоб маленького мистика все еще пылает как раскаленный уголь, заставляя думать, что это лишь странная временная передышка и стоит ему только открыть глаза или пошевелиться - комната развеется и все повторится вновь.
Легкий ветерок скользит где-то совсем близко. Маленький мистик слышит как кто-то идет по комнате, останавливается у стола и чуть слышно шуршит страницами, то ли вздыхая, то ли улыбаясь... а может быть и то и другое. Несколько листов падает на пол, скрипит половица, пружины кровати поют и на лицо ему опускается мягкая тень. Чья-то тонкая прохладная рука ложится на лоб и словно губка вбирает в себя весь жар ночного кошмара и болезни.
Все хорошо... все хорошо...
Входная дверь щелкает оглушительно. На пороге стоит карлик. Его маленькие черные глаза полны негодования и тревоги. Он хватает маленького мистика за плечи и встряхивает изо всех сил.
- Что? Почему ты кричал? Что случилось?
- Он был здесь, Карлик, он был здесь...
- Кто? Кто был? - карлик обшаривает глазами комнату, но не находит в ней каких-либо изменений.
- Мастер, - шепчет маленький мистик, - он хотел уберечь меня.
- Кто-кто? - взгляд карлика становится насмешливым что бы скрыть жалость.
- Мастер - глаза маленького мистика блестят - он остановился у стола... шуршал листами... несколько даже упало на пол..
Карлик выразительно хмыкает:
- Посмотри, все твои страницы на месте.
- Но я слышал...
- Это ветер и твоя горячка, - карлик кладет свою руку ему на лоб. Она широкая и шершавая.
- Но я чувствовал, - голос маленького мистика становится совсем тихим, как дыхание майского ветра над маковым полем.
- Знаю... знаю... - говорит карлик примирительно - тебе нужен хороший горячий чай с малиной и заняться каким-нибудь полезным делом... У Мастера свои сферы, нам с тобой недоступные.
Карлик смотрит в окно.
- А тут еще может быть Апрель на чашку чая заглянет, а ты не в форме: то кричишь, то шепчешь... в самом деле.
Он кажется раздосадованным. Пружины скрипят неприятно. Карлик отправляется вниз. Маленький мистик чувствует себя ужасно виноватым. Он напоминает себе ребенка, до того объевшегося сладостей, что его пришлось отправить к лекарю, но со слезами продолжающего требовать еще и еще, приводя в тревогу и замешательство окружающих.
Он привстает на руках что бы выглянуть в окно - над башней Мастера все тем же мягким серебряным светом горит звезда.
- Наверное все это мне только привиделось... в действительности.. со мной этого просто не могло быть.
От этих сказанных вслух слов маленькому мистику кажется, что он больше не существует. Он смотрит на свое вытянутое бледное отражение в медном чайнике и пытается понять действительно ли он хотел чего-то большего чем только обмен искрами, простое прикосновение и понимает, что это не так. Почему же тогда так тоскливо и стыдно? Почему же тогда получается всегда то, чего он бесконечно боится: столько, сколько им нужно, тогда, когда им нужно, так глубоко, как им нужно, до тех пор, пока колодец не истощится...
Маленький мистик закрыл лицо руками и тихо заплакал.
Закрывая лицо руками маленький мистик бежит прочь от их холодных, цепких и привыкших ко всему глаз. Стены корридора сжимаются и желтый становится горячим и болезненным, давит и обрушивается со всех сторон. Близко... так близко...
Но куда бы он ни сворачивал - на спине их взгляд, а в ушах - их смех, похожий на скрип сухих деревьев перед грозой. Ему никогда не убежать и нигде не спрятаться. Из самого сердца будто вырвали стержень, на котором держались последние силы что бы сопротивляться, и он стал жалок, как птичка зажатая в стальном кулаке и притихшая в ожидании когда ей свернут шею. Маленький мистик чувствует как горячка опутывает его будто влажными полосками ткани, и он уже не может пошевелиться.
Но и корридора уже нет - лишь маленькая комната и темные фигуры по сторонам... берут его в кольцо, смотрят насмешливо и расчетливо... Они кажутся такими знакомыми.. и от того еще более страшными.
Неужели... неужели это его собственные глаза смотрят так остро и жестко, его собственные руки так хладнокровно сжимают оружие, его собственные губы, кривясь в недоброй усмешке, и сейчас готовы...
- Нет! Нет... Нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет.. Мастер!
Все покачнулось и дрогнуло. Секунда и он снова дома в своей постели в башне на меридиане, слышит ход минутной стрелки в старых часах и как взволнованно бормочет на нижних этажах карлик... Охотники и желтая комната сжались и исчезли, но лоб маленького мистика все еще пылает как раскаленный уголь, заставляя думать, что это лишь странная временная передышка и стоит ему только открыть глаза или пошевелиться - комната развеется и все повторится вновь.
Легкий ветерок скользит где-то совсем близко. Маленький мистик слышит как кто-то идет по комнате, останавливается у стола и чуть слышно шуршит страницами, то ли вздыхая, то ли улыбаясь... а может быть и то и другое. Несколько листов падает на пол, скрипит половица, пружины кровати поют и на лицо ему опускается мягкая тень. Чья-то тонкая прохладная рука ложится на лоб и словно губка вбирает в себя весь жар ночного кошмара и болезни.
Все хорошо... все хорошо...
Входная дверь щелкает оглушительно. На пороге стоит карлик. Его маленькие черные глаза полны негодования и тревоги. Он хватает маленького мистика за плечи и встряхивает изо всех сил.
- Что? Почему ты кричал? Что случилось?
- Он был здесь, Карлик, он был здесь...
- Кто? Кто был? - карлик обшаривает глазами комнату, но не находит в ней каких-либо изменений.
- Мастер, - шепчет маленький мистик, - он хотел уберечь меня.
- Кто-кто? - взгляд карлика становится насмешливым что бы скрыть жалость.
- Мастер - глаза маленького мистика блестят - он остановился у стола... шуршал листами... несколько даже упало на пол..
Карлик выразительно хмыкает:
- Посмотри, все твои страницы на месте.
- Но я слышал...
- Это ветер и твоя горячка, - карлик кладет свою руку ему на лоб. Она широкая и шершавая.
- Но я чувствовал, - голос маленького мистика становится совсем тихим, как дыхание майского ветра над маковым полем.
- Знаю... знаю... - говорит карлик примирительно - тебе нужен хороший горячий чай с малиной и заняться каким-нибудь полезным делом... У Мастера свои сферы, нам с тобой недоступные.
Карлик смотрит в окно.
- А тут еще может быть Апрель на чашку чая заглянет, а ты не в форме: то кричишь, то шепчешь... в самом деле.
Он кажется раздосадованным. Пружины скрипят неприятно. Карлик отправляется вниз. Маленький мистик чувствует себя ужасно виноватым. Он напоминает себе ребенка, до того объевшегося сладостей, что его пришлось отправить к лекарю, но со слезами продолжающего требовать еще и еще, приводя в тревогу и замешательство окружающих.
Он привстает на руках что бы выглянуть в окно - над башней Мастера все тем же мягким серебряным светом горит звезда.
- Наверное все это мне только привиделось... в действительности.. со мной этого просто не могло быть.
От этих сказанных вслух слов маленькому мистику кажется, что он больше не существует. Он смотрит на свое вытянутое бледное отражение в медном чайнике и пытается понять действительно ли он хотел чего-то большего чем только обмен искрами, простое прикосновение и понимает, что это не так. Почему же тогда так тоскливо и стыдно? Почему же тогда получается всегда то, чего он бесконечно боится: столько, сколько им нужно, тогда, когда им нужно, так глубоко, как им нужно, до тех пор, пока колодец не истощится...
Маленький мистик закрыл лицо руками и тихо заплакал.
среда, 01 апреля 2009
Как в комнате тесно... настолько, что нечем дышать -
Все бьются словами как воры на ржавых ножах
Мне хочется тихо лишь взглядом спокойным сказать,
Что этот огонь не нуждается больше в дровах...
Я знаю, не пустим деревья расти сквозь хребты
И не позабудем что значит томиться и ждать,
Но сердце не станет прочнее гранитной плиты,
И мысли научатся с ветром по свету летать
И капли дождя успокоят томящий нас сон,
И солнечный луч на щеках нарисует румянец,
И небо укроет собою, укажет где дом,
Где радость, где смысл и как танцевать этот танец...
Все бьются словами как воры на ржавых ножах
Мне хочется тихо лишь взглядом спокойным сказать,
Что этот огонь не нуждается больше в дровах...
Я знаю, не пустим деревья расти сквозь хребты
И не позабудем что значит томиться и ждать,
Но сердце не станет прочнее гранитной плиты,
И мысли научатся с ветром по свету летать
И капли дождя успокоят томящий нас сон,
И солнечный луч на щеках нарисует румянец,
И небо укроет собою, укажет где дом,
Где радость, где смысл и как танцевать этот танец...
Вот старый рыцарь крутит ус,
Кричит другому - "Жалкий трус!"
А тот другой хватает меч
И голова слетает с плеч,
И рукоплещет им король,
Его одежды съела моль,
И давит голову венец,
Почти как мысль, что конец
Приходит даже во дворцы
И лишь драконы там ларцы
Сокровищ странных стерегут,
Трепещут перед ними, ждут,
Что вдруг копье вонзится в бок
И даже им придет свой срок.
А тут, головки подперев,
Сидит толпа печальных дев
Их косы прорастают в камень,
И задыхается их пламень...
И нет порога, нет ключа,
Признаний страстных сгоряча,
Всему назначен строгий час,
Но лучше не искать их глаз,
Иначе маска покачнется
И вот тогда... тогда начнется...
Кричит другому - "Жалкий трус!"
А тот другой хватает меч
И голова слетает с плеч,
И рукоплещет им король,
Его одежды съела моль,
И давит голову венец,
Почти как мысль, что конец
Приходит даже во дворцы
И лишь драконы там ларцы
Сокровищ странных стерегут,
Трепещут перед ними, ждут,
Что вдруг копье вонзится в бок
И даже им придет свой срок.
А тут, головки подперев,
Сидит толпа печальных дев
Их косы прорастают в камень,
И задыхается их пламень...
И нет порога, нет ключа,
Признаний страстных сгоряча,
Всему назначен строгий час,
Но лучше не искать их глаз,
Иначе маска покачнется
И вот тогда... тогда начнется...
вторник, 31 марта 2009
Пока ходила к врачу получила целый ворох знаков о том, что все впорядке: только об этом твердили все открытые наугад страницы, все случайно слышанные в автобусе фразы, все медсестры и даже один пациент, который прямо кричал об этом на весь корридор Наконец случайным и чудесным образом скачались-таки песни Ника и Егорки - как всегда невероятно веселые и оставляющие чувство, что точно знаю о чем это, но не могу сформулировать. Я теперь теряюсь и смотрю нерешительно.
Кажется, что должна анализировать элемент своей вины, но не получается подойти к этому трезво. Может быть из-за этих головных болей. Не то что бы они меня слишком беспокоили.. наоборот, порой это странное чуство даже помогает, потому что все как-то рассеивается и через этот рассеянный свет как будто какие-то лучи преломляются немного иначе.. к тому же, когда у тебя в голове чугунные колокола, ветер (который сегодня весь день был в лицо) кажется особенно мягким и нежным, будто успокоительно гладит по волосам..
Наверное так люди начинают слышать голоса... Однажды со мной действительно было подобное - я так явственно услышала шепчущий мне на ухо голос, что стукнулась головой о спинку кровати. Голосу, похоже, это не очень понравилось и он предпочел убраться из моей головы.
Наконец случайным и чудесным образом скачались-таки песни Ника и Егорки - как всегда невероятно веселые и оставляющие чувство, что точно знаю о чем это, но не могу сформулировать. Я теперь теряюсь и смотрю нерешительно. Кажется, что должна анализировать элемент своей вины, но не получается подойти к этому трезво. Может быть из-за этих головных болей. Не то что бы они меня слишком беспокоили.. наоборот, порой это странное чуство даже помогает, потому что все как-то рассеивается и через этот рассеянный свет как будто какие-то лучи преломляются немного иначе.. к тому же, когда у тебя в голове чугунные колокола, ветер (который сегодня весь день был в лицо) кажется особенно мягким и нежным, будто успокоительно гладит по волосам..
Наверное так люди начинают слышать голоса... Однажды со мной действительно было подобное - я так явственно услышала шепчущий мне на ухо голос, что стукнулась головой о спинку кровати. Голосу, похоже, это не очень понравилось и он предпочел убраться из моей головы.
Обратила внимание на забавное совпадение: внешняя похожесть эмблемы Международного центра Рерихов и знака дорожного движения, обозначающего, что за рулем инвалид по слуху. И в первом и во втором случае в кругу изображены три точки, поставленные по отношению друг к другу треугольником, только в первом - треугольник направлен вершиной вверх, а во втором – вниз. Значит если отталкиваться от значения знака инвалидности, центр Рерихов, напротив, акцентирует свою способность слышать.
А еще я должна заметить, что в последнее время стала жутко рассеянной. Вчера, например, я по ошибке забрала папину связку ключей, вместо моей, а там были ключи от работы… так что человек весь рабочий день не мог открыть сейф… а сегодня вообще замечательно – выходя из дома неловко повернула ключ так, что замок заело и отец вообще не может выйти… Думаю, он начинает подозревать меня в тайном заговоре.
В голове то сдавливающая тяжесть, то легкость, почти до звона. Если верить Ильину то эта болезненность – «…шифр, таинственная запись, в которой записано все о нашей прежней, неверной жизни, а потом и о новой, предстоящей нам, мудрой и здоровой…». Хорошо бы понимать смысл каждой болезни.
Когда происходит такое-то непонимание мне кажется я глухая, немая и безмозглая и не знаю что делать.
А еще я должна заметить, что в последнее время стала жутко рассеянной. Вчера, например, я по ошибке забрала папину связку ключей, вместо моей, а там были ключи от работы… так что человек весь рабочий день не мог открыть сейф… а сегодня вообще замечательно – выходя из дома неловко повернула ключ так, что замок заело и отец вообще не может выйти… Думаю, он начинает подозревать меня в тайном заговоре.
В голове то сдавливающая тяжесть, то легкость, почти до звона. Если верить Ильину то эта болезненность – «…шифр, таинственная запись, в которой записано все о нашей прежней, неверной жизни, а потом и о новой, предстоящей нам, мудрой и здоровой…». Хорошо бы понимать смысл каждой болезни.
Когда происходит такое-то непонимание мне кажется я глухая, немая и безмозглая и не знаю что делать.
понедельник, 30 марта 2009
Твоя свирель звучит в тумане плотном,
Моя калитка путается в ветре…
В какую ночь мы встретимся случайно,
Что бы лежать вдвоем на мягком фетре,
За руки взявшись, словно Дафнис с Хлоей,
Смотря, как звезды гаснут и кометы?
В какую ночь мы встретимся случайно,
Что бы найти друг в друге все ответы?
Твоя свирель звучит в тумане ветром,
Мой ветер жив одной твоей свирелью…
В какую ночь мы встретимся случайно?
В какую ночь для Бога станем дверью?
Моя калитка путается в ветре…
В какую ночь мы встретимся случайно,
Что бы лежать вдвоем на мягком фетре,
За руки взявшись, словно Дафнис с Хлоей,
Смотря, как звезды гаснут и кометы?
В какую ночь мы встретимся случайно,
Что бы найти друг в друге все ответы?
Твоя свирель звучит в тумане ветром,
Мой ветер жив одной твоей свирелью…
В какую ночь мы встретимся случайно?
В какую ночь для Бога станем дверью?
На белом не вырастить белого. Песок над барханами кружит, и солнце играет на гранях, словно песчинка – алмаз.
Цветок, наполненный соками, растет лишь на черной земле. На влажной черной земле, не вырастить белого в белом…
А в комнате тучи сгущаются, гроза к окошку крадется, и внутренний колокол низко вибрирует как резонатор.
Сомнению верить привычно, и сердце легко поддается, но мнительность – чувство дурное – враждебно оно простоте.
Если вокруг темнота – цветы расцветают на белом, если вокруг только свет – на черном они расцветают.
Небо светло и волшебно, а комнаты пóлны тенями… пусть наше зеркало будет всегда как возможно светло.
Цветок, наполненный соками, растет лишь на черной земле. На влажной черной земле, не вырастить белого в белом…
А в комнате тучи сгущаются, гроза к окошку крадется, и внутренний колокол низко вибрирует как резонатор.
Сомнению верить привычно, и сердце легко поддается, но мнительность – чувство дурное – враждебно оно простоте.
Если вокруг темнота – цветы расцветают на белом, если вокруг только свет – на черном они расцветают.
Небо светло и волшебно, а комнаты пóлны тенями… пусть наше зеркало будет всегда как возможно светло.
Это ли не праздник
Это ль не веселье
Голова справляет
Снова новоселье
Новые слова
Новые идеи
Только голова
Не встает с постели
Тяжело ей как-то
И не видит утра
Будто сон украдкой
Заберется внутрь
И померкнет праздник
И уйдет веселье
Снова не случится
С нею новоселье…
Может быть давленье,
Может быть мигрени
Может от круженья,
Может быть от лени,
Тяжестью чугунной,
Скрежетом жестяным,
Молча прикрывает
Внутренние раны.
Где же делся праздник?
Где же все веселье?
Почему с ней только
Вечное похмелье?
Это ль не веселье
Голова справляет
Снова новоселье
Новые слова
Новые идеи
Только голова
Не встает с постели
Тяжело ей как-то
И не видит утра
Будто сон украдкой
Заберется внутрь
И померкнет праздник
И уйдет веселье
Снова не случится
С нею новоселье…
Может быть давленье,
Может быть мигрени
Может от круженья,
Может быть от лени,
Тяжестью чугунной,
Скрежетом жестяным,
Молча прикрывает
Внутренние раны.
Где же делся праздник?
Где же все веселье?
Почему с ней только
Вечное похмелье?
Снилось, будто бы сижу на заброшенном полустанке, и все вокруг пропитано солнцем и светом: солнечные зайчики повсюду, в воздухе – парашутики одуванчиков, и так пахнет полевыми травами... Лавка шершавая на ощупь и теплая, будто дерево, из которого ее срубили, все еще живо. Слышу звоночек трамвая и вскакиваю с места, что бы ехать. Но у меня так много сумок и узелков, что пытаясь собрать их все, никак не успеваю. Нервничаю, суечусь… и вот уже трамвай, дрожа и позванивая, снова трогается с места, медленно набирает скорость. Вдруг чья-то тонкая сильная рука хватает за запястье. Будто сами собой самые нужные узелки летят в еще открытую дверь последнего вагона. Меня захлестывает радость, мы стремительно разбегаемся, и я прыгаю на подножку, что бы ехать как в старых фильмах веселые, шумные и чумазые мальчишки, с продранными коленками и трофеями крыс в карманах. Устраиваюсь, подогнув ноги, и оборачиваюсь – человека уже нигде не видно, сколько бы ни искала глазами. Но вокруг так хорошо, так наполнено, так красиво! Летим, а кругом холмы утопают в цветах – лютики, фиалки и маки… и я опускаю руку, что бы пальцы бежали по нежным лепесткам, будто здороваясь с ними как со знакомыми, и ветер поет в ушах, и деревья как бурлящий поток…
Привстаю немного, что бы заглянуть внутрь вагона – так любопытно. А там человек, тот самый, что взял за руку и подтолкнул на подножку, раскладывает карты одну за другой, одну за другой, одну за другой… и все вокруг так тоскливо и отделенно. Стучу ему в окно, что бы сказать «спасибо», но он не поднимает головы и все внутри сжимается, так жду я последней станции. А его тонкие руки как две белых птицы все летают и летают над серым столом, и потрепанные карты все ложатся и ложатся друг на друга одна за другой… одна за другой…
Привстаю немного, что бы заглянуть внутрь вагона – так любопытно. А там человек, тот самый, что взял за руку и подтолкнул на подножку, раскладывает карты одну за другой, одну за другой, одну за другой… и все вокруг так тоскливо и отделенно. Стучу ему в окно, что бы сказать «спасибо», но он не поднимает головы и все внутри сжимается, так жду я последней станции. А его тонкие руки как две белых птицы все летают и летают над серым столом, и потрепанные карты все ложатся и ложатся друг на друга одна за другой… одна за другой…
какие-то слова вырываются.. сами собой.
наверное это выглядит так глупо
и кажется речь шла вообще о другом
что-то я выпадаю из реальности
и вообще сама себе противоречу..
спустя каких-то пару часов всего.
наверное это выглядит так глупо
и кажется речь шла вообще о другом
что-то я выпадаю из реальности
и вообще сама себе противоречу..
спустя каких-то пару часов всего.
Есть универсальный рецепт:проходить мимо того,что не можешь любить.
Это как-то испугало и встревожило... и в то же время.. ведь наверное это правда, наверное действительно нельзя иначе..и это по-человечески, что бы не обидеть несовпадением. Но от этого как-то.. как-то так, что и слова не подобрать.. это все кажется.. так не должно быть. Это рецепт для бесконечной тоски.
Я понимаю, что говорю глупо.. на самом деле на каждого не растратишься, но.. я не знаю..
Лучше убедить себя, что можешь любить, да, этого неизвестного тебе человека, который идет к тебе и улыбается. Улыбающийся человек.. видение вообще страшное, но нельзя замыкаться, нельзя бояться навешанных на тебя ожиданий, нельзя, нельзя недоверять.. это же все - плен.
Что бы полюбить, нужно подходить ближе. И.. как полюбить, не встретившись с человеком глазами, отворачиваясь от него, закрывая уши, проходя мимо? Ведь можно полюбить за одно мгновение и может быть всего на одно мгновение, а потом забыть, но это же не значит, что в эти несколько минут чувство будет не настоящим.. это же не значит, что этот момент совсем не будет иметь ценности. Любой момент красоты не пропадает даром.. это же как пускать мыльные пузыри.. так весело и по-настоящему красиво, хоть и не долговечно. И если это так трудно, что кажется вообще невозможно, это же не значит, что не нужно или не правильно этого делать.. он ведь Вас тоже не знает, этот человек, на нем же страхов как волков на рукавах в темном лесу, но страшнее же не не получить, а не иметь возможности дать.
И в это мгновение это тоже будет любовь, только немного другая, такая минутная, но может быть эта минутная любовь, этот странный обмен искрами, потом будет вспоминаться и нестись долго и трепетно по крайней мере одним из участников.. это лучше чем ничего.
Это как-то испугало и встревожило... и в то же время.. ведь наверное это правда, наверное действительно нельзя иначе..и это по-человечески, что бы не обидеть несовпадением. Но от этого как-то.. как-то так, что и слова не подобрать.. это все кажется.. так не должно быть. Это рецепт для бесконечной тоски.
Я понимаю, что говорю глупо.. на самом деле на каждого не растратишься, но.. я не знаю..
Лучше убедить себя, что можешь любить, да, этого неизвестного тебе человека, который идет к тебе и улыбается. Улыбающийся человек.. видение вообще страшное, но нельзя замыкаться, нельзя бояться навешанных на тебя ожиданий, нельзя, нельзя недоверять.. это же все - плен.
Что бы полюбить, нужно подходить ближе. И.. как полюбить, не встретившись с человеком глазами, отворачиваясь от него, закрывая уши, проходя мимо? Ведь можно полюбить за одно мгновение и может быть всего на одно мгновение, а потом забыть, но это же не значит, что в эти несколько минут чувство будет не настоящим.. это же не значит, что этот момент совсем не будет иметь ценности. Любой момент красоты не пропадает даром.. это же как пускать мыльные пузыри.. так весело и по-настоящему красиво, хоть и не долговечно. И если это так трудно, что кажется вообще невозможно, это же не значит, что не нужно или не правильно этого делать.. он ведь Вас тоже не знает, этот человек, на нем же страхов как волков на рукавах в темном лесу, но страшнее же не не получить, а не иметь возможности дать.
И в это мгновение это тоже будет любовь, только немного другая, такая минутная, но может быть эта минутная любовь, этот странный обмен искрами, потом будет вспоминаться и нестись долго и трепетно по крайней мере одним из участников.. это лучше чем ничего.
воскресенье, 29 марта 2009
Нет, наверное все-таки не стоит читать комментарии к понравившимся произведениям искусства. Когда взгляды соединяются как лучи разного цвета, накладываясь друг на друга, они как правило неприятно диссонируют. Гораздо гармоничнее (пусть даже в предположении) сходиться в цвете лучей-взглядов с автором.
Такие диссонансы легко рождают сомнения, а сомневаться в этом случае почему-то кажется не правильным, точно также как не правильно сомневаться в намерениях других людей, хотя это и бывает полезно для самосохранения.
Такие диссонансы легко рождают сомнения, а сомневаться в этом случае почему-то кажется не правильным, точно также как не правильно сомневаться в намерениях других людей, хотя это и бывает полезно для самосохранения.