Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Я до сих пор не могу осознать до конца, что же в действительности произошло в эти выходные. Какие-то невероятные вещи. Мне всегда было проще отказаться от человека из соображений «что б ему было лучше», подтвердив свое решение кучей несомненных придуманных знаков. Потом исстрадаться по этому поводу, исписать кучу страниц, нарисовать стопки рисунков, насочинять стихов… вместо того, что бы осознать необходимость бороться за будущее. Вот она, моя покалеченная любовь. Вот это осознание. Это просто. Не так просто как плыть по собственным словам и сложностям как по удушливому морю, конечно… Пока еще все «движения неловки, будто бы из мышеловки только вырвалась она», но если все ради урока, то ведь не зря здесь, на этой земле, среди травы, воды и облаков, среди этих людей? Значит через них… И от этого часто повторяемого раньше, но все равно какого-то непривычного и нового, таю как лед и превращаюсь в воду. Измучилась и измучила. Никак не могла переступить через старое видение, через все эти наслоения. Как там… у Майринка – «человек должен выплакать старые глаза, что бы с улыбкой смотреть на мир новыми глазами». А в голове вертится «если ты выбьешь двери плечом все выстроится снова за час»… и они выстраиваются, эти привычные, холодные тюремные стены, каждую минуту… но со мной рядом есть люди, он есть… так непривычно близко… и однажды стены не выстроятся снова.
01:22
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
воскресенье, 07 декабря 2008
Господи, который во мне и снаружи... помоги мне.. собери все мои силы что бы сделать все правильно как он хочет
суббота, 06 декабря 2008
почему я хрчу целовать руку, которая меня бьет??
проверки... Господи я сейчас расплачусь...
орхидеи цветут так редко
орхидеи цветут так редко
что это? теория материльности мысли в действии или очередное болезненное испытание..
я не могу даже злиться.. только плакать.. или скулить как собака побитая.. слово человек оскорбительно.. я кланялась с уважением.. Мастер, мой милый Мастер.. я падаю всегда в Вашем присутствии и Вы всегда заставляете просить меня за это прощения.. падение так некрасиво.. Вы эстет. Вы смотрите на меня сверху вниз, но так нельзя.. только ддля того, что бы помочь подняться.. и Вы говорите что всегда подаете мне руку.. почему я тогда снова всегда падаю? если бы Ваша рука была в моей я бы не упала.. ноги перестали бы дрожать и я бы не упала.. но я не привыкла держаться за Вашу руку.. потому что те, что держался за Вашу руку были как будто какие-то совсем другие люди.. а мне оставались только приличия.. только поклоны и никаких объятий
я не могу даже злиться.. только плакать.. или скулить как собака побитая.. слово человек оскорбительно.. я кланялась с уважением.. Мастер, мой милый Мастер.. я падаю всегда в Вашем присутствии и Вы всегда заставляете просить меня за это прощения.. падение так некрасиво.. Вы эстет. Вы смотрите на меня сверху вниз, но так нельзя.. только ддля того, что бы помочь подняться.. и Вы говорите что всегда подаете мне руку.. почему я тогда снова всегда падаю? если бы Ваша рука была в моей я бы не упала.. ноги перестали бы дрожать и я бы не упала.. но я не привыкла держаться за Вашу руку.. потому что те, что держался за Вашу руку были как будто какие-то совсем другие люди.. а мне оставались только приличия.. только поклоны и никаких объятий
пятница, 05 декабря 2008
Маленький мистик сидит на крыше своей башни на меридиане уже много часов. В нескольких метрах под ним, в маленькой комнате на столе у окна, выходящего на запад, тускло тлеет груда слов, еще утром обжигавших пальцы. Он же неотрывно наблюдает за шествием Ночи.
Солнце опускается за линию горизонта, заливая потоком мягкого сияющего огня долины, леса, веси и башню Мастера, силуэты деревьев становятся танцующими и черными, звери прячутся в норы, что бы без снов уснуть до утра, свернувшись теплым калачиком…
Где-то далеко в сырой пещере скребя кожистыми крыльями о каменные своды и ломая неосторожно когтистыми лапами наполовину истлевшие кости, дремлет дракон. Его тело как щит закрывает собой проход в глубокие тайные камеры, в которых хранятся сокровища. Он не видит, как Ночь опускается в границы Подсолнечного царства на невесомых крыльях ветра, ведя перед собой серых собак, посаженных на золотистые цепи Заката и взглядами похожих на печной дым.
Принцесса Ида улыбается вдаль. Она знает, что могла бы искать слабое место в камне, но позволяет кому-то другому себя спасти. Иначе, ради чего существуют рыцари? Ей думается, что возможность спасти кого-то для них тоже спасение… Она видит, как из складок плаща Ночи вылетают вороны и стремятся затаиться у самого ствола или у корней какого-нибудь дерева, у реки или пруда, чтобы, превращаясь в таинственные тени, населить их волнением, шепотом и видениями прошлого и будущего.
Их голоса, кажется, летят через холмы и долины, достигая самых дальних деревень и даже белого замка над полным игривых волн черным морем, не проникая внутрь сквозь темные, похожие на зеркала стекла окон. Но принцесса Нора как будто их чувствует, застывает с расческой в руках, поворачивает голову и вглядывается… и вслушивается... в то время как ее собственное отражение в зеркале продолжает задумчиво расчесывать косу.
Ночь укрывает вуалью небо и чистый сияющий свет, не боясь ослепить слабые людские глаза, разгорается сильнее и ярче. Сквозь переплетения вуали Карлик видит его как звезды из окна первого этажа башни на меридиане. В его комнате собраны десятки и сотни картин, книг и вещей, с помощью которых он пытается объяснить, разгадать загадки других книг, картин и вещей. Они лежат на полках свертками, белея как яйца неведомых птиц, и, кажется, вот-вот все разом вылупятся и откроют свои секреты.
Ночь опускается на Подсолнечное царство, темная, спокойная и живая. У маленького мистика сжимается сердце. Ему кажется что окружающая темнота похожа на увеличительное стекло... между светом звезд и далеким мерцанием свечи в башне Мастера больше нет разницы... все превращается в какой-то единый, общий источник.. из которого хочется пить.. который хочется наполнять.. Как все красиво и правильно.. как сложно и как просто поймать этот ритм.. - думает он.
Постепенно глаза его слипаются от усталости. Верная ворона Дуля теплым комочком греет руки.. бусинки ее черных глаз становятся совсем маленькими и узенькими. Все погружается в тихий волшебный сон.
четверг, 04 декабря 2008
День только начинается... а уже сумасшедший какой-то по количеству неожиданных, странных и удивительных разговоров.
13:30
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Отчего не веселишься
Солнце спрашивало деву
Отчего ты свет тоскуешь
Этой радостной весною
От того тоскую солнце
Что глаза мои как омут
От того что щеки бледны
И малиной пахнут губы
Солнце спрашивало деву
Отчего ты свет тоскуешь
Этой радостной весною
От того тоскую солнце
Что глаза мои как омут
От того что щеки бледны
И малиной пахнут губы
Повсюду реальность как будто тыкает в меня булавками… то ли что бы причинить боль, то ли что бы проверить рефлексы… Видеть во всем свои отражения становится почти маниакальностью и раздражает как обманчивое самопреувеличение. Я бы сказала – горько, если бы не боялась, что слово прозвучит слишком громко (в этом пространстве – что ты несешь?). Да.. хочется обращаться к себе на ты и пинать в бок.. тотальное раздвоение личности. Ну сколько? Сколько еще раз тебя нужно ткнуть в это носом, что бы ты наконец увидела, и не просто увидела, а поняла, и не просто поняла, а приняла и приняв изменилась?! Сколько еще хороших, тонких, красивых, умных людей должно стать рупором твоего же внутреннего голоса, что бы указать тебе в который раз на отсутствие настоящего, на искусственность, масочность, карикатурность? Что бы ты перестала играть в эту колыбель для кошки, запутывая в тесемках придуманных сложностей себя и других, перестала подбирать слова и выдергивать из действительности вещи и явления, объявляя их знаками? Ты же знаешь, что тебе они не нужны, что бы жить и принимать решения… но эти метания так очаровательны, не правда ли? «Не жаль реального.. жаль иллюзорного…» и не будет ничего… ни тебе разрушений глобальных… ни Встреч судьбоносных… потому что «нет рук для чудес, кроме тех, что чисты». И не оставляет это - «из твоей отчаянной нелюбимости можно строить города». Хочется что бы вновь как тогда, в Минске, поднялась температура и привиделся этот человек, неслышно скользнувший в комнату и положивший холодную руку на лоб,… собрал жар… улыбнулся.
среда, 03 декабря 2008
Весь вечер читала "Словарь символов". Статья о символике цветов растянулась на восемь страниц и вместила в себя абсолютно различные, зачастую даже противоположные друг другу, толкования. Понять что-то в этом многообразии неискушенному уму трудно. Поэтому открываю словарь на 209 странице и читаю: «…Книга – одна из восьми китайских эмблем, символизирует силу, с помощью которой можно отогнать злых духов…». Актуально… пропускаю абзацы про злых духов и читаю дальше: «… в широком смысле, как подметил Генон, книга относится к символу ткачества…». Так, ну про ткачество я кое-что знаю – космическое творение, мужское – женское, мойры, норны… Почему книги три? Из статьи о числах напоминаю себе и узнаю заново, что тройка одно из самых мощных в символическом плане чисел, что мир троичен, что это решение дуального конфликта, что если положить тройку на спину получится график жизни человека (детство и юность – восхождение, старость - нисхождение), что волхвы принесли в дар золото, ладан (которые несут положительное значение) и мирру (которая несет значение отрицательное)… и дальше о том, что в соответствии с этим очень часто «… первый и второй элементы соответствуют в широком смысле тому, что уже имеется, а третий элемент представляет магическое или чудесное решение, о котором мечтают и которого добиваются…». Кажется уже что-то более близкое… О своем издавна любимом числе читаю, будто бы девятка «…соответствует завершенному образу трех миров и представляет собой тройной синтез, то есть расположение на каждой плоскости телесного, интеллектуального и духовного…» Ну вот оно. Вспоминаю значения цветов, выбираю подходящие… телесное – черная, интеллектуальное – белая и духовное – красная. Получается духовности, любви во мне либо нет совсем, либо есть, но ущербная, покалеченная…
Замечаю, что, если три тройки расположить треугольником, графически получится трилистник – символ счастья и в широком смысле вообще человека. Значит, если удастся соединить в себе тело, ум и сердце можно достигнуть не только, собственно, счастья, но и осознания своей сути и того зачем вообще все.
Вроде как ничего нового и сложного. Слово «любовь» похоже на самый простой и банальный ответ на заданный вопрос. Но, видимо, это самый сложный урок, который я пока не осилила.
Давление скачет 130/110 против обычного 110/60. Заболеваю когда вижу свои "портреты" в произведениях других. Все они так и кидаются в глаза. Что делать с этим не знаю.
Замечаю, что, если три тройки расположить треугольником, графически получится трилистник – символ счастья и в широком смысле вообще человека. Значит, если удастся соединить в себе тело, ум и сердце можно достигнуть не только, собственно, счастья, но и осознания своей сути и того зачем вообще все.
Вроде как ничего нового и сложного. Слово «любовь» похоже на самый простой и банальный ответ на заданный вопрос. Но, видимо, это самый сложный урок, который я пока не осилила.
Давление скачет 130/110 против обычного 110/60. Заболеваю когда вижу свои "портреты" в произведениях других. Все они так и кидаются в глаза. Что делать с этим не знаю.
Почему-то мне рисуется в последнее время лучше чем говорится. Жалко только что на компьютере на котором рисунки рисуются выглядят они все-таки немного иначе, чем на том, на котором я вижу их когда отправляю. Ну да ладно.
Что-то опять двигается и меняется вокруг меня и внутри. Кажется, если сейчас возьму в руки руны все они опять завопят мне: "Поймай верный ритм событий! поймай верный ритм событий! иначе закольцуешься и погрузишься в сны и несбывшееся!" И я пытаюсь прислушаться ко всему сразу что бы этот верный ритм поймать. Снова обращаю внимание на знаки и сны, но не так как раньше. Эти три полковника выглядят тем же самым что и мои три книги. Даже по цвету... серый и коричневый - всего лишь тусклые и грязные белый и красный. И опять с красным что-то не то.. уходит.. и колека к тому же.. купила "Словарь символов", сегодня вечером после работы буду придирчиво читать статью о символике цветов.
Что-то опять двигается и меняется вокруг меня и внутри. Кажется, если сейчас возьму в руки руны все они опять завопят мне: "Поймай верный ритм событий! поймай верный ритм событий! иначе закольцуешься и погрузишься в сны и несбывшееся!" И я пытаюсь прислушаться ко всему сразу что бы этот верный ритм поймать. Снова обращаю внимание на знаки и сны, но не так как раньше. Эти три полковника выглядят тем же самым что и мои три книги. Даже по цвету... серый и коричневый - всего лишь тусклые и грязные белый и красный. И опять с красным что-то не то.. уходит.. и колека к тому же.. купила "Словарь символов", сегодня вечером после работы буду придирчиво читать статью о символике цветов.
И еще две картинки, которых, возможно, ждали (:
Кое-кто, надеюсь, сможет себя на них узнать.
Заря, разбудившая колоколом утро
фотошоп
Ткачиха
фотошоп
Снился мне сон.
Будто бы стоит глухая зимняя ночь, тихая и темная как перед боем. Только ветер дребезжит подвесным фонарем на карнизе, отчего свет прыгает и метается, выхватывая из темноты то голые ветки деревьев, то глянцевые черные стекла, то стаю колючих мелких снежинок.
За углом потертого серого дома на шатающихся скрипучих креслах прячутся от ветра и снега четыре человека. Трое из них – отставные полковники. Один одет в черное, другой – в коричневое, третий – в серое пальто. Они обсуждают последнюю книгу плохонького писателя, которая по общему убеждению вдруг вышла гениальной.
- Я думаю, - говорит полковник в черном, погружаясь глубже в свое пальто и в кресло, - это гениальное название – «Сателлиты» - он по ошибке своровал у Романова. Я почти наверняка уверен, что он хотела написать «Салюты»… это было бы в его стиле.
- Вы сказали у Романова? – переспрашивает полковник в коричневом. У него изумленно детское все в морщинах лицо. – То есть у того самого Романова? Русского царя?
- Нет, у Романова – дяди Коли, который крутит по воскресеньям кино… Конечно у царя! – раздражается «черный» полковник. На самом деле он просто не может найти сигареты во внутреннем кармане.
Полковник в сером сидит не шелохнувшись и меланхолично смотрит на бегущую поземку.
- Но позвольте… с этим утверждением можно спорить… - говорит полковник в коричневом, подавая «черному», отыскавшему, наконец, свои сигареты, зажигалку. Полковник в черном прикуривает, выпускает кольцами дым, прищуривается и, усмехаясь холодными глазами, смотрит «коричневому» в левый рукав.
- Я бы не советовал спорить, друг мой… - в его голосе слышится грусть.
Полковник в коричневом не находит что ответить и уходит, скользя по укатанному снегу. Левый рукав его пальто безвольно свисает. Все мы долго провожаем глазами его сгорбленную фигуру, постепенно скрывающуюся в мельтешащем танце снежинок. Потом полковник в сером говорит, сочувственно качая головой:
- Это случилось на Шлюссенбруендрайненштрассе….
- Когда он в последний раз неудачно поспорил с одним немцем… - добавляет «черный».
Ветер срывает его шляпу и тянет по снегу, кувыркая и переворачивая. Где-то далеко хлопает на ветру дверь. Полковники встают и прихватывают за спинки свои кресла:
- Пора нам… люди на работу выходят…
Я киваю и, продираясь сквозь синие сумерки, бегу к грохочущему трамваю.
В Белом дневнике есть иллюстрация (:
Будто бы стоит глухая зимняя ночь, тихая и темная как перед боем. Только ветер дребезжит подвесным фонарем на карнизе, отчего свет прыгает и метается, выхватывая из темноты то голые ветки деревьев, то глянцевые черные стекла, то стаю колючих мелких снежинок.
За углом потертого серого дома на шатающихся скрипучих креслах прячутся от ветра и снега четыре человека. Трое из них – отставные полковники. Один одет в черное, другой – в коричневое, третий – в серое пальто. Они обсуждают последнюю книгу плохонького писателя, которая по общему убеждению вдруг вышла гениальной.
- Я думаю, - говорит полковник в черном, погружаясь глубже в свое пальто и в кресло, - это гениальное название – «Сателлиты» - он по ошибке своровал у Романова. Я почти наверняка уверен, что он хотела написать «Салюты»… это было бы в его стиле.
- Вы сказали у Романова? – переспрашивает полковник в коричневом. У него изумленно детское все в морщинах лицо. – То есть у того самого Романова? Русского царя?
- Нет, у Романова – дяди Коли, который крутит по воскресеньям кино… Конечно у царя! – раздражается «черный» полковник. На самом деле он просто не может найти сигареты во внутреннем кармане.
Полковник в сером сидит не шелохнувшись и меланхолично смотрит на бегущую поземку.
- Но позвольте… с этим утверждением можно спорить… - говорит полковник в коричневом, подавая «черному», отыскавшему, наконец, свои сигареты, зажигалку. Полковник в черном прикуривает, выпускает кольцами дым, прищуривается и, усмехаясь холодными глазами, смотрит «коричневому» в левый рукав.
- Я бы не советовал спорить, друг мой… - в его голосе слышится грусть.
Полковник в коричневом не находит что ответить и уходит, скользя по укатанному снегу. Левый рукав его пальто безвольно свисает. Все мы долго провожаем глазами его сгорбленную фигуру, постепенно скрывающуюся в мельтешащем танце снежинок. Потом полковник в сером говорит, сочувственно качая головой:
- Это случилось на Шлюссенбруендрайненштрассе….
- Когда он в последний раз неудачно поспорил с одним немцем… - добавляет «черный».
Ветер срывает его шляпу и тянет по снегу, кувыркая и переворачивая. Где-то далеко хлопает на ветру дверь. Полковники встают и прихватывают за спинки свои кресла:
- Пора нам… люди на работу выходят…
Я киваю и, продираясь сквозь синие сумерки, бегу к грохочущему трамваю.
В Белом дневнике есть иллюстрация (:
понедельник, 01 декабря 2008
Прекрасный балет "Дождись ангела". Когда я его смотрела мне казалось они влезли в меня и танцуют только то, что там увидели. Особенно девушка в длинном черном платье с красной подкладкой... водит тарелочку на спиритическом сеансе снова и снова ожидая знака, даже тогда, когда все от этого уже отказались, повторяет живые движения других с детской радостью словно безумная, играет в колыбель для кошки с каждым, кто по ошибке или из жалости согласится на это, ловит ладонями не настоящие ангельские перья... и потом с этим мужчиной в конце момент, вызвавший во мне какой-то спазм: три девушки стоят в круг... с одной он танцует па, другую горячо целует в губы, а за ней останавливается... смотрит... она, повинуясь какому-то внутреннему чувству поворачивает голову... он дует ей в спину и она ломается как деревце от урагана, изгибается вся... он уже ушел, а она все продолжает танцевать в переплетении рук как в той самой колыбели для кошки... не удивительно что из всех символических предметов в спектакле у нее была эта игра и надкушенное яблоко.. ею самой надкушенное.
В общем, изумительнывй балет, запись которого очень хотелось бы иметь дома что бы пересматривать время от времени, потому что как сказала Елена Прокопьева, автор-постановщик спектакля, он "...о том, как важно в этой жизни дождаться ангела, о том, что человек всю жизнь чего-то ждет, и наступает момент, когда ждать уже не хочется и возникают вопросы: в чем смысл твоего присутствия здесь и есть ли в нем необходимость? Образ ангела - это то, что взглядом или звуком дарит надежду на то, что все не напрасно".
В общем, изумительнывй балет, запись которого очень хотелось бы иметь дома что бы пересматривать время от времени, потому что как сказала Елена Прокопьева, автор-постановщик спектакля, он "...о том, как важно в этой жизни дождаться ангела, о том, что человек всю жизнь чего-то ждет, и наступает момент, когда ждать уже не хочется и возникают вопросы: в чем смысл твоего присутствия здесь и есть ли в нем необходимость? Образ ангела - это то, что взглядом или звуком дарит надежду на то, что все не напрасно".
Собеседование по поводу новой работы, Господи Боже, в епархии.. целыми днями сижу и дужу в губную гармошку, жалобно, хоть и в до мажоре. Все как будто движется по спирали, и я снова и снова возвращаюсь в одну и ту же точку, только на каком-то другом уровне.
Неизвестно откуда бредится некий Матвей Глиняный. Будто бы Матвей Глиняный бледен и одет по своему обыкновению исключительно в серое, отчего на фоне окружающего многоцветия кажется сошедшим со старой черно-белой киноленты.
Будто бы Матвей Глиняный носит войлочную шляпу с узкими полями и мохеровые перчатки и любит есть горячие пирожки прямо на улице. Всякий раз когда он, присев на какую-нибудь обледенелую скамью, принимается за пироги в рот ему попадаются ворсинки с перчаток. Он украдкой отплевывается и морщится, но перчаток не снимает.
Будто бы Матвей Глиняный любит писать письма гелевыми ручками. Он говорит, что они напоминают о тех, кто писал пером и чернилами: перед глазами встают достойные примеры прошлого и слог делается вдумчивым, правильным и изысканным.
А ночью опять снилось, что какой-то человек, но не я вроде (может быть этот самый Матвей Глиняный?) пляшет как Иероним в окружении трех книг: разумеется черной, белой и красной. Книги выстраиваются как ступени и на вершине этой лестницы оказывается еще одна.. золотая.
Неизвестно откуда бредится некий Матвей Глиняный. Будто бы Матвей Глиняный бледен и одет по своему обыкновению исключительно в серое, отчего на фоне окружающего многоцветия кажется сошедшим со старой черно-белой киноленты.
Будто бы Матвей Глиняный носит войлочную шляпу с узкими полями и мохеровые перчатки и любит есть горячие пирожки прямо на улице. Всякий раз когда он, присев на какую-нибудь обледенелую скамью, принимается за пироги в рот ему попадаются ворсинки с перчаток. Он украдкой отплевывается и морщится, но перчаток не снимает.
Будто бы Матвей Глиняный любит писать письма гелевыми ручками. Он говорит, что они напоминают о тех, кто писал пером и чернилами: перед глазами встают достойные примеры прошлого и слог делается вдумчивым, правильным и изысканным.
А ночью опять снилось, что какой-то человек, но не я вроде (может быть этот самый Матвей Глиняный?) пляшет как Иероним в окружении трех книг: разумеется черной, белой и красной. Книги выстраиваются как ступени и на вершине этой лестницы оказывается еще одна.. золотая.
суббота, 29 ноября 2008
Господи, Боже мой!
Удостой меня быть орудием мира Твоего.
Чтобы я вносил любовь туда, где ненависть.
Чтобы я прощал - где обижают.
Чтобы я соединял - где есть ссора.
Чтобы я говорил правду - где господствует заблуждение.
Чтобы я воздвигал веру - где давит сомнение.
Чтобы я возбуждал надежду - где мучает отчаяние.
Чтобы я вносил свет во тьму.
Чтобы я возбуждал радость - где горе живет.
Господи, Боже мой, удостой, не чтобы меня утешали,
но чтобы я утешал.
Не чтобы меня понимали, но чтобы я других понимал.
Не чтобы меня любили, но чтобы я других любил.
Ибо кто даёт - тот получает.
Кто забывает себя - тот обретает.
Кто прощает, тому простится.
Кто умирает - тот просыпается в Вечной Жизни.
Аминь.